Мужское счастье

Старая часть – это П-образное пятиэтажное здание больницы с большим двором, шесть старых и новых корпусов разных направлений, от четырех до восьми этажей каждый, трехэтажное инфекционное отделение, котельная, сохранившаяся со времен, когда отопление было угольно-дровяным, хозпостройки дореволюционных лет и ворота на кладбище с маленькой красивой церковью. Крытые шифером хозпостройки из красного кирпича после встречи с дизайнером радовали глаз историческим колоритом и выглядели почти столь же грациозно, ярко, живо и необъяснимо душевно, как расположенная за забором белая церковь с голубой луковкой купола и сверкающим золотом креста.

В новой части в глаза в первую очередь бросалось административное здание фонда «Тихомир», выполненное в виде застекленной пирамиды из четырех этажей. Первый этаж занимали агентство «Леопард» и гаражи, на остальных разместились службы и отделения фонда, от бухгалтерии до кабинета директора. Со стороны улицы к пирамиде примыкало менее пафосное, но тоже изящно построенное трехэтажное здание гостиницы «Лиана» с одноименным салоном красоты на нижнем этаже. Далее виднелись автосервис, еще один гараж и автомойка с прямым въездом с улицы. Мойка машин – бизнес не для маленьких городов, здесь в плане чистоты каждый выкручивается как может, а платят в основном приезжие из больших городов и организации. Судя по очереди из нескольких машин, в Центре процветала даже автомойка.

Объясняя, где и что находится, Маша подвела Ивана к одному из новых корпусов.

– Навестим мою маму?

– Обязательно.

На входе Машу узнали, ей с Иваном выдали белые халаты, дверь в отделение интенсивной терапии отворилась.

Гулкий коридор. Белые стены. Запахи боли и старости.

Палата номер шестнадцать.

«Пономаренко А.А.»

Анастасия Афанасьевна лежала на передвижной кушетке. Провода, шланги, приборы… Кома – состояние между жизнью и смертью, тело не реагирует на внешние раздражители, человек формально жив, а по факту мертв. Но чудеса случаются, люди выходят из комы даже через много лет. Маша надеялась.

Иван сделал шаг к недвижимому телу Анастасии Афанасьевны.

– Я читал, что люди в коме воспринимают окружающее, – сказал он. – Если вы меня слышите, то знайте: я люблю вашу дочь всей душой и для ее счастья сделаю возможное и невозможное. Выздоравливайте, чтобы порадоваться нашему счастью вместе.

Маша пожала ему локоть. Из ее глаз текли слезы.

Когда Иван с Машей вновь оказались на улице, он спросил:

– Когда и куда вернуть машину?

– Сказали пользоваться, пока не куплю собственную, у фонда сейчас переизбыток транспорта.

Приятное известие. На колесах можно успеть больше.

– Где твой кабинет?

– Собственного помещения у меня нет, есть стол в больничном корпусе, – Маша указала пальцем на здание старого медцентра, – и еще один в пирамиде на втором этаже. Внутри – пропускная система, если захочешь прийти – предварительно позвони. – Маша состроила умоляющую гримасу: – Но лучше не надо, у нас не любят посторонних, даже когда они практически свои. Нас замучили проверками, разные инстанции постоянно ищут подразумеваемые лазейки, через которые фонд отмывает деньги, хотя у нас все предельно прозрачно. Похоже, люди судят по себе, не верят в честность. Или завидуют успешности.

– Или хотят получить откат.

Маша кивнула.

– Дело страдает, вместо помощи нуждающимся мы тратим время и силы на доказательства невиновности.

– Многие люди не понимают, как можно тратить деньги на других, а не на себя. Что-то отдаете – значит, себе оставили намного больше. Нормальная логика нормальных людей.

– Ненормальная. – Маша нахмурилась.

– Согласен. Потому что я тоже ненормальный – как ты и ваш фонд.

– Тебе надо работать у нас.

– Есть вакансия водителя или что-то похожее? Только не вахтером.

Вахтером-охранником Иван тоже пошел бы – куда угодно, но не в «Леопард» к Виктору Алексеевичу.

– Свободных вакансий у нас не бывает, желающих работать всегда больше, чем мест, но что-то может появиться. Я подам заявку от твоего имени. – Маша смутилась. – Не хочу, чтобы думали, что пользуюсь служебным положением.

Глава 6. Новые зацепки

По просьбе Маши Иван встречал ее у ворот или ждал в автомобиле, обычно она неслась к нему со всех ног и, едва захлопнув дверь, зацеловывала до потери сознания.

– Я соскучилась.

– Я тоже.

Они ехали домой, где Маша готовила ужин, или они ели то, что приготовил Иван. Он полюбил готовить. По большому счету, у плиты должна стоять женщина, а дело мужчины – добывать мамонтов, но если женщина зарабатывает достаточно и любит свою работу, то требовать от нее готовку – безнравственно. Когда Иван устроится на постоянную работу, тогда, возможно, порядки в доме изменятся, а пока надо радовать Машу любой помощью. Хозяйничая на кухне, Иван знал, что пусть так, но тоже участвует в увеличении добра в мире. Маша помогала другим, Иван помогал Маше.