Мужское счастье

– Смущает моя прическа не по возрасту? Зато экономно, и для ухода, кроме тряпочки для протирки, ничего не требуется. Дам совет: если на радиолокационной станции написано не вставать перед направленным лучом при включении, то вставать не надо. Хорошо еще, я не додумался лучу хрен показать, стерильной стала бы не только бестолковка. Не возражаешь, если буду тыкать? Привычка. Служил? Впрочем, вижу. Выправка, взгляд… Где служил?

– Спецназ.

– Выпьем за знакомство?

– Не пью.

– Правильно.

– Откуда вы меня знаете?

– Каждый день утром вижу. Ты Машу, сестру Лены из «Лианы», на работу привозишь. Мне сказали, у вас скоро свадьба. Поздравляю.

– Спасибо. Откуда вы смотрите на меня по утрам?

– Я работаю сторожем на стройке напротив Центра, автостоянка перед ним – у меня как на ладони.

Иван вздрогнул. После рассказа Маши о похищении и очень небедных конкурентах Ивана – претендентах на руку и сердце, можно и выстрела опасаться. Как в кино про Ларису Дмитриевну с Михалковым и Мягковым: «Так не доставайся же ты никому!» Здорово, что машина досталась бронированная, но класс брони спасет не от любого оружия, и от машины до пирамиды или до главного здания Центра Маша идет пешком. Нужно не оставаться в машине, когда Маша выходит, и даже не идти рядом, а прикрывать от точек обстрела вроде этой стройки. А еще можно попросить Аркадия Борисовича установить на стройке видеокамеру, чтобы знать, кто приезжает в Центр, на какое время и куда ходит. Расследование получит дополнительную информацию, особенно с учетом, что нужные записи с официальных камер наблюдения в Тихомировске имеют обыкновение случайно стираться.

А если кто-то уже установил такую видеокамеру – собственную, в обход официальных? Или не только видеокамеру, если вспомнить «обзор-памятку». Кто-то же дергает за ниточки, отчего городские власти и полиция пляшут, как марионетки. У кого есть возможность давить на власть, тот может все. Правда, зависимость эта ненадежна. Достаточно узнать, как осуществляется давление, и давителя можно выдавить с прикормленного местечка.

Аркадий Борисович мог пролить свет на городские тайны. О том, как подступиться к расспросам, Иван не представлял, Коляуса этому учили, Ивана – нет.

Надо поступить по правилу, знакомому с детства: когда не знаешь, что сказать, говори правду.

– Вы понимаете, что я не из полиции и не местный, – начал Иван. – Как приезжему мне интересен один вопрос, и я случайно узнал, что в свое время вы писали заявление в полицию, а затем забрали его.

– Мальчик мой, не парь себе мозги. Что было, то быльем поросло. Забыть и растереть, а кто вспомнит – тому глаз вон. Закрыли тему.

Иван пошел с козыря:

– Слово «Лиапата» вам что-нибудь говорит?

Аркадий Борисович отвел взгляд, с полминуты думал, и, когда вновь посмотрел на Ивана, в глазах были боль и непредставимая серьезность.

– Сейчас ты счастлив?

– Да, – без колебаний ответил Иван.

– Тогда не ломай судьбе ноги и никого никогда ни при каких обстоятельствах не спрашивай про Лиапату. А если помянешь ее сейчас еще раз, получишь в ухо для начала. И не надо мне тут втирать про спецназ. Если я говорю, что получишь, значит получишь.

– От толпы, как вы в свое время?

– Дверь сзади, всего хорошего. Если что – мы ни о чем не говорили, ты ко мне не приходил. Кто вы, молодой человек? Ошиблись дверью?

***

По дороге назад Иван увидел, как между гаражами через лужи пробирается священник в черной шапочке и рясе под теплой курткой. К автобусной остановке пролегал многометровый затопленный путь, он казался непреодолимым даже для резиновых сапог. Иван подъехал как можно ближе:

– Садитесь, батюшка, подвезу.

– Мне в Центр.

– Садитесь.

– Спаси вас Бог. – Священник разместился рядом.

– Вы из церкви при кладбище? Скажите, Клара Пономаренко-Трубецкая – ваша прихожанка?

– Простите, вы ей кто?

– Я Иван, жених Маши, ее сестры. Они почему-то не ладят, а мне даже причину ссоры не говорят. Вы, случайно, не знаете, что у них случилось?

– Понятие тайны исповеди вам знакомо?

– Я не прошу выдавать секретов. Мне хочется нормальных отношений с новыми родственниками, но я не знаю, что для этого сделать.

– Мне вас порадовать нечем. Хотите что-то узнать – поговорите с Кларой сами.

– Собираюсь. Мне сказали, Клара ходит в церковь по выходным. А я даже не знаю, как она выглядит, у Маши в доме нет ни одной взрослой фотографии сестер, только общая детская. Они там все на одно лицо.

– Они и сейчас похожи. У Клары шрам на правой щеке, узнаете сразу.

Машина въехала на стоянку перед Центром. Иван оглянулся на стройку, где работал Ключевой. Двенадцатиэтажка. Выше нее – только храм на площади. Стройка – отличная точка для наблюдения за Центром и, честно говоря, за всем городом. Удобное место для размещения психотронного оружия, если оно у кого-то появилось, а целью по непонятной причине выбран Тихомировск.

Священник открыл дверцу, Иван попросил его, прощаясь:

– Может, что-то посоветуете?

– Пожелаю. Смирения и прощения.

На обратном пути Иван включил радио. Шла передача «По заявкам радиослушателей».