Мужской персонаж

Хм… Это вполне может объяснить «Ноэмию», но спросить напрямую, о каком именно экзотичном имени ей мечталось, забываю, так как срабатывает другой рефлекс, когда слышу её тихое:

— Мне не нравится ни моё имя, ни фамилия. И с этими комплексами я сражаюсь до сих пор.

— А вот и зря, у тебя очень красивое имя! Ты знаешь, что Натальей звали мать Петра Первого и жену одного из русских царей, не помню которого…

— Алексея Михайловича, второго из династии Романовых.

Ну конечно же, кого я учу истории?! У нас тут дипломированный музеолог. Но и у меня туз в кармане:

— Исполнились мои желания. Творец

Тебя мне ниспослал, тебя, моя Мадонна,

Чистейшей прелести чистейший образец…

Вижу её удивлённые глаза, и это безумно льстит. Продолжим:

— О, как милее ты, смиренница моя!

О, как мучительно тобою счастлив я,

Когда, склоняяся на долгие моленья,

Ты предаешься мне…

— Всё-всё, хватит! Знаю, это стихи, посвящённые Пушкиным своей жене Наталье. Ты меня удивил!

— Мама — школьная учительница русского и литературы.

— О, тогда понятно.

То-то! Вижу, как розовеют щеки Чудилы. Что, даже на стихотворный намёк о чувственности она краснеет?! Да откуда она такая взялась, в наше время девчонки прекращают смущаться в шестнадцать лет, и потом, писала же она о нагах и эльфийской любви… Или не она писала?

— И всё же, Рафис, куда мы едем, и про какие эксперименты ты говорил?

— Не бойся, ничего экстремального. Мой хороший знакомый открывает ресторан тут недалеко. Так вот, сегодня для узкого круга людей там дегустация нового меню, так что будет как раз всё и по чуть-чуть. Самое то, чтобы нам успеть поесть до конца твоего перерыва. Это будет гастрономический ресторан, одна из лучших мировых кухонь Европы.

— Звучит интересно. Ну а поговорить ты о чем хотел?

— Все разговоры после еды! Смотри, это здесь, приехали.

Мы в сердце исторической части города. У будущего ресторана — частная парковка. Я ввожу код, чтобы шлагбаум поднялся, и мы, проехав в арку под зданием, паркуемся на свободном месте.

— «Esprit Bohème», — Наталья на удивление правильно читает вывеску ресторана, с ударением на последние слоги «Эспри Боэм», и даже переводит: — «Дух Богемы».

Вижу, как зажигаются восторгом её глаза:

— Французов, мы что, будем дегустировать французскую кухню?

15. Маленькая Франция

Одеваясь утром, я собиралась просто флиртовать. Потом натерпелась страху, приложилась об асфальт, испортила любимый джемпер. Затем млела от чутких рук Рафиса. Думала о нём все утро, сравнивая каждого клиента магазина с неотразимым заврекламмой. Фига себе, моей Арине джекпот достался! А мне… Невероятно, но он читал мне стихи!

А сейчас он на полном серьёзе спрашивает:

— Ты же не против французской кухни, нет?

Крыша, не возвращайся, не надо! Место благоразумия в моей голове окончательно занял мужчина, стоящий сейчас рядом, так близко… Рафис воплощает в жизнь мою мечту, сам того не зная. Этот образец мужественности — мой счастливый билет, не иначе! Эмоции накрывают меня, я тянусь к нему и порывисто целую куда сумела достать, в щеку чуть ниже уха.

— Спасибо тебе, я… я…

А что сказать-то? «Я пишу роман, действие которого происходит во Франции, и знакомство с французской кулинарией мне очень кстати. И да, ничего, что ты там в главной роли»? Или вот так: «Я тебя использую для написания мужского персонажа-француза моей книги, но ты такой улётный, что мне снесло крышу, и я хочу тебе нравиться, хочу!..»

Я вовремя торможусь. Эк, меня заносит.

— Я очень люблю всё французское…

Боже, что я сейчас произнесла?! Это кошмар!

— Я польщён, — Французов тихо смеётся, и его ладонь ложится мне чуть ниже лопаток, мягко подталкивая в сторону ресторана. — Пойдём, там внутри тебя ждёт маленькая Франция.

Входная дверь дзинькает колокольчиком оповещая о новых посетителях. Тут сквозной зал, мы зашли со стороны парковки, а со стороны главной улицы — окна во всю стену со стеклянной же дверью. Само помещение оформлено в индустриальном дизайне в серо-чёрных тонах с приглушенными оранжевым акцентами. Посередине, у стены из камня и голого кирпича, растянулась изогнутая барная стойка с высокими табуретами из металла и дерева. С потока свисают металлические абажуры ламп цвета ржавчины, а по залу расположены низкие столики из массивного дерева в окружении рыже-коричневых и чёрных кожаных кресел и диванов. Несколько обычных столов и стульев — вдоль витражных окон у главного входа.

И именно оттуда к нам спешит высокий стройный шатен, одетый в замшевые бордовые брюки и белую рубашку. — Рафис, мон ами*, я рад, что ты всё же решил приехать! — Он жмёт руку моему спутнику и поворачивается ко мне, слегка склоняя голову и корпус в приветствии: — Бонжур, мадемуазель.

— Наташа, это мой друг и владелец этого ресторана Григорий, ну или ГрегорИ, если быть точным. Он родился и вырос под Парижем, — представляет Рафис. — Грег, это Наталья.

Я как-то сумела выдавить положенное вежливостью приветствие. А-а-а, мамочки, это что, настоящий француз?! Парижанин?!

— АншантЭ**, Натали, приветствую вас в Эспри Боэм. Смею надеяться, что вы по достоинству оцените нашу карту.