Музпросвет

Новые импульсы, новые идеи, конечно, время от времени появляются, главным образом из-за того, что на сцену выходят новые люди. За последние десять лет было много примеров рассасывания импульсов, сглаживания пиков. Из таких примеров и состоит история популярной музыки.

Тенденция безжалостного рассасывания импульса не дает поверить, что из какого-то моментально прорывного явления разовьется деревце, что оно будет расти и ветвиться, а новое поколение слушателей поселится на его ветвях и будет плевать на всех остальных. Деревца почему-то перестали прорастать, импульсы быстро разглаживаются.

Хотелось бы верить, что возможен феномен неожиданного возрастания насущности, отчаяния и серьезности в рамках старой китчевой и изолгавшейся дисциплины. Когда молодой поэт полностью погружен в какую-то музыку, за пределами которой он ничего интересного не видит, то огонь и боль его души вкладывается в находящуюся в его распоряжении форму. В его руках эта форма раздувается, преувеличивается и доходит до оглашенного китча, начинает выражать что-то ей совсем несвойственное. Музыка, ставшая рутиной, переутяжеляется и превращается в нечто другое, потому что кто-то начинает говорить о главном и орать на мертвом языке. Я для себя этот эффект называю прорывом «соула».

Примеров тому масса. Прорыв «соула» в танцевальной музыке 30-х привел к джазу. Есть примеры в испанском фламенко и в музыке мексиканских мариачи. Есть масса соула в советских постпанк-группах «Аквариум», «Вежливый отказ», «Звуки My». На выплеск «соула» всегда есть надежда, то есть на то, что китч, клише и слюнявость превратятся в нечто умопотрясающее, в мрамор Аполлона.

Собственно, по поводу соула можно не переживать: соул — это один из этапов развития ритм-н-блюза, близкий родственник рок-н-ролла и фанка. Его виднейшие представители — Джеймс Браун, Отис Реддинг, Арета Франклин, Марвин Гэй, Айзек Хейс, Нина Симон… Имен много, но все они принадлежат истории, 60-м годам, началу 70-х. Сегодняшний так называемый неосоул занят заимствованием приемов тогдашней музыки и интонаций тогдашнего пения. Проблемы нет, стиль соул — один из многих стилей, никакого особого отношения он к себе не заслужил.

Можно, однако, попытаться зайти с другой стороны, пойти от слова «душа». Соул — это не просто задушевное пение. Вкладывание души, конечно, предполагается, но большой вопрос — что это за душа и во что именно она вкладывается? Тут даже важнее не сама душа, а ее размер. Размер должен быть большой, соулмен — это большой души человек, масштабная личность. Масштаб личности должен быть, разумеется, виден и слышен. Это первое, что принципиально важно для соула. Второе описать трудно, это взволнованность, которая тебя самого притягивает и заставляет волноваться. Убеждающая убежденность. Затрагивающая затронутость.

В сумме получается, что соул — это взволнованность человека большой души, может быть, слово «человек» тут лишнее, и точнее будет сказать: взволнованность большой души.

При таком взгляде на вещи количество заметных соул-певцов сильно увеличивается. Скажем, не только Боб Марли, но и советские певцы Муслим Магомаев или Иосиф Кобзон оказываются соул-фигурами. Песня Магомаева «Ты моя мелодия» и Кобзона «Не думай о секундах свысока» — это настоящий соул. Большие люди, большая серьезность, глубокие переживания. У Льва Лещенко размер души окажется явно меньше, чем у Фредди Меркьюри, а у Джеймса Брауна все равно останется самый-самый большой. Кстати, выискивать соул по крупицам — это очень неправильно. Соула должно быть много, он должен грохотать из каждого угла из каждого радиоприемника, как Муслим Магомаев в советское время, ведь соул — это голос морального авторитета, большого брата твоей души. При этом излишняя монументальность соулу вредит, сверхчеловеческий соул говорит уже не с тобой, а над тобой, обращается не к одному человеку, а к массам. Соулмен — глубоко переживающий и не очень счастливый человек, но его песни тем не менее, не побоюсь этого слова, позитивны, жизнеутверждающи. При этом бодряческой слепоты в них нет, нет и идиотского оптимизма, присущего глянцевому журналу или психологическое тренингу.

Но если понимать соул именно так, то задача стать соул-певцом становится практически неразрешимой. Тут мало попадания в тот или иной формат, копирование чужой интонации и стиля может привести к прямо противоположному, чем хотелось, результату. И очень может статься, что соул — как счастье — искать вообще не надо, он обрушивается неожиданно, то есть окружающие вдруг понимают, что у этого певца есть соул.

mp3