Музпросвет

Кстати, слово «техно» уже давно вышло из употребления, выражение «электронная музыка» звучит торжественно и неуместно академически, в 2001 году окончательно утвердилось слово «электроника».

Мелодичность новой электроники явно предполагает песенность. И доходящая до примитива простота этой музыки возникает, мне кажется, оттого, что инди-поп сам по себе довольно просто устроен. Никаких сложностей городить не надо, основное внимание все равно уделяется вокалу — или тому, что его заменяет.

И в этом, кстати, грандиозное отличие сегодняшней электроники от техно 90-х: техно ничего тебе не говорило, а создавало атмосферу. IDM рассказывает историю.

Новой тенденцией, связанной с IDM, является и проникновение традиционных музыкальных инструментов в электронную музыку. На самом-то деле уже в середине 90-х Mouse On Mars, Massive Attack и многие прочие комбинировали натуральные звуки/инструменты с синтезаторами, в 80-х же это была норма студийной практики. Сегодня проблема состоит в том, что структура трека (многослойной, но однородной стучалки) исчерпана. Пора принимать принципиальное решение, решение о структуре, о композиции, то есть отвечать на вопросы: что происходит в музыке, как развивается музыка внутри себя, в чем состоит логика музыкального развития.

Отвечать на эти вопросы охотников нет. Поэтому от трека возвращаются к песням (рефренам/мелодиям), от синтезированных звуков — к живым инструментам, из техно-холода — к чувствам/эмоциям.

При этом немаловажен и фактор нового поколения — людей, которые занялись музыкой всего год-два назад. Они нисколько не сомневаются, что музыка — это мелодии и ритмы сентиментально настроенных пользователей компьютерных программ.

Вовсе не всякая сентиментальность может претендовать на звание эмоциональности, вообще сантиментам и благим намерениям место на почтовой открытке, а не в музыкальном произведении.

Саунд

19. Почему?

Low Fi

«Откуда вы все-таки берете свои звуки?»

Винсент (Dat Politics): «Откуда хочешь. Если не лень, возьми микрофон, выйди на улицу, запиши что-нибудь»

«Ну, а вам, конечно, лень»

«Точно. Поэтому мы используем готовые семплированные звуки с бесплатных компакт-дисков или закачиваем их из Интернета».

«Но ведь это самые избитые, банальные и тысячу раз использованные звуки?»

«Ты совершенно прав, наше музыкальное производство очень дешево. Мы не используем ничего дорогого, сложного или уникального. Это и необходимость, и принцип. Нам нравится работать на примитивном уровне. Ограниченность нашей базы данных, в которой мы храним наши звуки, заставляет нас шевелить мозгами. На наш компьютер мы больше не можем инсталлировать никаких новых программ — нет места. И это хорошо».

«Почему все звучит так грубо и плохо? Дело ведь не в нехватке времени? Ты вполне можешь перейти из разряда Low Fi в Hi Fi».

Джо Циммерман (Schlammpeitziger): «Я занимаюсь очень мелкой работой — все аранжировать, записать на магнитофон, обработать, переписать, что-то добавить, опять переписать… ты не должен думать, что все это само собой берется, первое, что получилось — и есть окончательный результат. Нет-нет, иногда я работаю месяц над одной вещью».

«Насколько важен для тебя твой хваленый Casio-синтезатор, этот дешевый Casio-саунд?»

«Совершенно неважен. Важен принцип — тебе не нужна тысяча марок, чтобы делать пристойную музыку. Hi Fi — это то, что прекрасно сочетается со всем остальным: с радио, клубом, журналом — это своего рода аудиоконформизм. Но сейчас на моих приборах уже есть эффекты, которые называются Low Fi. Ты можешь себе представить? Предполагается, что я буду использовать на дорогом приборе эффект, имитирующий паршивый звук. Как будто нет другого способа записать дрянной саунд! Это абсурд!»

«Джо, я послушал твой компакт-диск в хорошей стереостудии и должен сказать, что он звучит плохо, как сквозь подушку. Звуки часто слипаются, начисто отсутствуют высокие частоты… Почему? Куда они делись? Откуда эта тупость и вата? Должен я ее воспринимать как хорошую музыку, которая просто плохо записана? Или, может быть, ты не слышишь, что она плохо записана? Я знаю одного профессора московской консерватории, такой бодрый белобородый дед, он ведет класс инструментовки и композиции… так он слышит в симфоническом оркестре тончайшие изменения тембра, но дома у него — катастрофически плохо записанные кассеты. Для меня на них — одна вата и одни искажения, а он их слушает и кивает: скрипачи хорошо играют, говорит».

Джо одобрительно смеется: «Мне нравится твой профессор. Это похоже на меня. Может быть, я и не подозреваю, как звучит моя музыка на самом деле, в мастеринг-студии звукотехники просто шалеют, услышав мои записи. Но то, что они принимают за приличную запись, меня просто убивает. Это дрянь, это стандарт. Я к этому никогда не буду иметь отношение».

«Твой саунд — это результат целенаправленных усилий или он получается сам собой из-за низкокачественной технологии?»