Читаем Музруков полностью

Студент Музруков, статный и красивый молодой человек, в периоды зимних сезонов подрабатывал статистом Александринского театра. Здесь для него открылся новый и прекрасный мир театрального искусства. В те годы театр возглавлял замечательный артист Ю. М. Юрьев, и Борису довелось участвовать в спектаклях классического репертуара, где заглавные роли играл сам Юрьев. Эти минуты рядом с лучшими артистами страны оказались незабываемыми. Много лет спустя сестра Б. Г. Музрукова, Надежда Глебовна, рассказывала, как брат вспоминал мгновения на сцене: Юрьев, исполнявший главную роль в спектакле «Антоний и Клеопатра» по пьесе Шекспира, «тяжело клал властную руку на плечо молчаливого и покорного раба». Рабом этим и был Борис Музруков. Другие постановки можно было посмотреть из зрительного зала, по контрамаркам, и Борис, став страстным театралом, при малейшей возможности старался попасть на хороший спектакль.

Летом Борис устраивался матросом на суда, ходившие по Волге. Эта жизнь не отличалась утонченностью отношений. Напротив, в ней было немало грубостей, связанных с тяжелым физическим трудом. Приходилось сталкиваться и с насмешками, и даже с жестокостями. Как-то раз его взяли на колесный пароход помощником машиниста. В качестве испытания Бориса заставили выпить изрядное количество водки, а затем предложили смазать на полном ходу один из механизмов парохода. При этом пришлось стоять над самой водой, на узенькой перекладине. В действительности смазка была не нужна, но Борис решил выполнить задание полностью. Ему это блестяще удалось — не подвели прекрасный вестибулярный аппарат и высокая устойчивость организма к алкоголю. Кстати, спиртным он не злоупотреблял ни в молодости, ни в более поздние годы.

Путешествия по Волге познакомили Бориса с просторами России, с жизнью ее больших городов и маленьких поселков, с самыми разными людьми, встречавшимися в пути.

Однако наиболее важную роль в эти годы его жизни сыграла общественная работа. У нас не сохранилось прямых свидетельств о том, как учился Борис. Но, без сомнений, студентом он был хорошим, как говорили тогда — крепким. Иначе вряд ли бы (с учетом его непролетарского происхождения) на него возложили ответственную обязанность пропагандиста. Занимался он с комсомольцами нескольких промышленных предприятий Нарвского района. При всей серьезности этих мероприятий молодость брала свое: в общении возникали не только дружеские отношения, но и более глубокие чувства. Проводя собрание комсомольского кружка на табачной фабрике, Борис познакомился с Аней Гущиной, милой девушкой, которая была немного младше его. Знакомство переросло в дружбу, затем — в любовь. Молодые люди стали мужем и женой в 1927 году. Этот союз оказался счастливым: Анна Александровна и Борис Глебович прожили в любви и согласии все годы их брака.

Работа в комсомольских кружках помогла Борису Музрукову определить тему дипломной работы и привела выпускника технологического института на знаменитый Путиловский завод. Спустя годы Борис Глебович вспоминал:

«Студентом Ленинградского технологического института я был пропагандистом комсомольских кружков в рабочем Нарвском районе. Как известно, в этом районе много больших заводов и фабрик. Я был очень рад, когда мне предложили руководить комсомольским кружком в кузнечном цехе завода “Красный путиловец”.

Перед тем как начать работу кружка, я попросил секретаря комсомольской ячейки показать цех. Я был поражен условиями, в которых работали люди.

Агрегаты, в особенности нагревательные печи, стояли близко друг к другу. Никакой вентиляции, большая затемненность цеха, теснота. Какие-то сильные удары потряхивали все здание. Я спрашиваю: “Что это такое?” — “Это наш 20-тонный молот в прессовом цехе, идемте, я Вам его покажу”. Подходим к молоту с мощной станиной, на которой стоит паровой цилиндр и бьющаяся о наковальню 20-тонная баба. При ударе по горячей болванке, которая весит 3–5 тонн, во все стороны летят искры — зрелище неописуемое. Молот такой мощности был один в нашей стране.

Я проводил комсомольский кружок также и в прокатном цехе. Труд рабочих там был еще более тяжелым, чем в кузнице, так как действовал дополнительный фактор: повышенная интенсивность работ, обусловленная скоростью прокатки.

В глаза бросилось отсутствие механизации труда. Вопрос этот требовал неотложного решения, поэтому тему дипломной работы я взял такую: “Механизация труда на среднепрокатном стане Путиловского завода и перевод стана на электродвигатели ”. Успешно защитив проект, я был направлен работать на “Красный путиловец”.

Мое детальное знакомство с металлургической базой этого завода произошло при помощи комсомольских кружков и позволило мне окончательно определиться со своей будущей специальностью».

В 1929 году Борис получил диплом инженера и направление на завод «Красный путиловец». Годом раньше, в 1928-м, в семье Музруковых родился первенец — сын Владимир.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии»Первая книга проекта «Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917–1941 гг.» была посвящена довоенному периоду. Настоящая книга является второй в упомянутом проекте и охватывает период жизни и деятельности Л.П, Берия с 22.06.1941 г. по 26.06.1953 г.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
Адмирал Советского флота
Адмирал Советского флота

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.После окончания войны судьба Н.Г. Кузнецова складывалась непросто – резкий и принципиальный характер адмирала приводил к конфликтам с высшим руководством страны. В 1947 г. он даже был снят с должности и понижен в звании, но затем восстановлен приказом И.В. Сталина. Однако уже во времена правления Н. Хрущева несгибаемый адмирал был уволен в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте».В своей книге Н.Г. Кузнецов показывает события Великой Отечественной войны от первого ее дня до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное