Музы героев. По ту сторону великих перемен

Второй яркой личностью, с которой Тереза столкнулась в детстве, был секретарь ее отца, Леандро-Фернандес де Моратин, будущий выдающийся драматург, которого называли не иначе как «испанский Мольер». В возрасте 18 лет ему пришлось пережить глубокое душевное потрясение: он влюбился в прелестную 15-летнюю Сабину Конти. Когда об этом узнали члены могущественной семьи девушки, они постарались поскорее выдать ее замуж за богатого родственника почтенного возраста. Это настолько ошеломило молодого человека, что с той поры он пользовался исключительно услугами продажных женщин и сделался неисправимым циником. Тем не менее, он не чурался общения с любопытными отпрысками работодателя и, осознавая свою миссию просветителя, старался популярно объяснить им весьма сложные вещи.

Сам Франсиско Кабаррюс был человеком просвещенным, вольнодумцем, увлекался чтением Вольтера и Руссо и ни в грош не ставил религию, предпочитая поклоняться единственному божеству — человеческому разуму. Он хотел, чтобы его дети получили как можно более разностороннее образование, поэтому им преподавали историю, математику, латынь и итальянский язык. Терезу обучили играть на клавесине, арфе и гитаре, а также недурно петь; помимо этого девочка с увлечением рисовала очень милые акварели. К ней приставили гувернантку-мадмуазель, поэтому французский язык рано стал для нее родным.

Разлука с родиной

Трудно сказать, в каком возрасте родители отправили ее в Париж, предположительно, это произошло либо в 1786 либо в 1787 году. Они поставили себе целью придать ее образованию окончательный столичный лоск, который поможет ей найти достойного мужа. Некоторые исследователи полагают, что Тереза пару лет продолжала обучение в Париже либо в монастыре у сестер-бенедиктинок, либо в пансионе для благородных девиц, но точные данные отсутствуют. Собственно говоря, для удачного замужества не столь важно было образование невесты, сколь размер ее приданого. Тереза не принадлежала к дворянскому сословию, значит, положение жены отпрыска благородного рода надлежало купить за колоссальную сумму. Брак у французов давным-давно превратился в сделку, для осуществления каковой требовалось посредничество свахи, получавшей комиссию за поиски и подбор искомой кандидатуры. Величина комиссии зависела от величины приданого. Тереза рано созрела и в 14 лет выглядела уже вполне оформившейся юной девушкой. Она была чрезвычайно привлекательна яркой южной красотой, выделявшей ее среди анемичных парижанок. Отец был готов дать за дочерью четыреста тысяч ливров[1], огромную сумму по тем временам. Для того, чтобы представить себе покупательную способность того времени, учтите, что квалифицированный рабочий, отягощенный многочисленной семьей, зарабатывал один ливр в день.

Поисками подходящего жениха должна была заняться мадам Буажелу де Ламансельер, вдова королевского советника в Парижском парламенте (высшем суде). Известно, что во Франции существовало, так сказать, три класса дворянства: дворянство шпаги (военные), сутаны (духовенство) и тоги (каста судейских чиновников). Естественно, судейские чинуши имели наименьшие шансы сделать карьеру при дворе, но были состоятельнее полностью разорившихся аристократов, а потому их охотно принимали во второстепенных салонах. В обществе предреволюционного Парижа довольно четко выделялись две основные тенденции: погоня за плотскими наслаждениями и погоня за умственным совершенствованием.

В ХVII веке стараниями драматургов-классицистов, авторов рыцарских романов и поэтов за любовью еще пытались сохранить некий возвышенный идеальный образ. Однако этот образ окончательно утерял свои идеальные черты в период Регентства, прославившегося крайним распутством аристократии, и превратился в отчаянную погоню за постоянной сменой плотских ощущений, непрестанный поиск новых наслаждений, способных возбудить пресыщенный излишествами вкус. Мужчины бездумно множили число своих завоеваний, от них не отставали женщины, которые пускались во все тяжкие, лишь бы достичь вершин в искусстве соблазнения. Добродетели семейной жизни осмеивались, супружеская верность считалась пережитком и уделом низших слоев общества. В моду начинают входить всяческие сексуальные извращения. Париж превратился в европейскую столицу галантных приключений.