В театре нет более незначительной фигуры, чем автор.
Если вам есть что сообщить миру, бегите на телеграф.
Не напиши Шекспир всех этих пьес, никто бы даже не знал, кто он такой.
Я знаю только одного-единственного человека, который был счастлив. Это Бомарше, сочинитель «Фигаро». Еще не достигнув тридцати лет, он уже похоронил двух жен и выиграл три процесса.
Русская сцена пропахла овчинным полушубком.
Так будто бы говорил актер
Я не считаю Брехта человеком стальной воли и замечательного ума; я считаю его театральной курвой высшего класса.
У этого чудовища есть талант.
АКТЕР И АВТОР
Автор пишет одну пьесу, актеры играют другую, а зрители видят третью.
Величайший автор тот, кто как можно меньше оставляет воображению актера.
Для некоторых актеров автор всего лишь суфлер.
Актер должен заставить публику забыть о существовании автора, о существовании режиссера и даже о существовании актера.
Актеры играют тем лучше, чем хуже пьеса.
Между актером и автором отношение примерно такое же, как между плотником или каменщиком и архитектором. Им не обязательно понимать общий замысел, от этого они свою работу лучше делать не будут.
Актеры не любят, когда их убивают во втором акте четырехактной пьесы.
Драматургия выше актерской игры. Играть хорошо, разумеется, трудно. Но написать плохую пьесу труднее, чем плохо сыграть свою роль.
Корнелия Скиннер сыграла главную роль в пьесе Бернарда Шоу «Кандида». После премьеры между драматургом и актрисой состоялся обмен телеграммами:
В конечном счете актеры получают авторов, а авторы — актеров, которых они заслужили.
АВТОР И РЕЖИССЕР
Слишком многие драматурги не понимают своей роли на сцене.
Лучше всего, вероятно, была бы пьеса без автора, без текста, да, пожалуй, и без актеров, потому что все это только мешает успеху режиссуры.
Театр превосходно обходился без режиссеров приблизительно две тысячи пятьсот тридцать пять лет.
На вопрос о главной идее пьесы «Дом, где разбиваются сердца» Бернард Шоу ответил: «А мне откуда знать? Я ведь только автор».
На предложение внести поправки в одну из своих пьес Оскар Уайльд ответил: «Кто я такой, чтобы править шедевр?»
КЛАССИКА В ТЕАТРЕ
Классики — это авторы, которых можно ставить, не читая.
Часто Чехова ставят, будто он помер и можно делать с его пьесой все, что захочешь.
Трагедии Шекспира надо не на сцене ставить, а слушать. Недостаточно видеть «Ричарда III», его надо уметь насвистывать.
Иногда говорят, что актеры нам показывают своих Гамлетов вместо шекспировского. А на самом деле нет никакого шекспировского Гамлета. Если в Гамлете есть определенность как в творении искусства, в нем также есть и невнятица, как в любом явлении жизни. Гамлетов столько же, сколько видов меланхолии.
Смотреть его игру — все равно что читать Шекспира при вспышках молнии.
Играя Шекспира, идите за текстом, или от текста, или по тексту, но ничего — сверх текста. Для этого просто нет времени. Нельзя же ввести в бетховенскую симфонию паузу на пять тактов, чтобы успеть обглодать куриное крылышко; точно так же нельзя останавливать оркестр Шекспира для каких-то мизансцен. Чтобы в шекспировском спектакле наступила такая противоестественная вещь, как тишина, нужна, по меньшей мере, траурная процессия или смертельный поединок.