Большинство людей терпят банкротство потому, что слишком много инвестируют в прозу жизни. Разориться на поэзии по крайней мере почетно.
Наша подлинная жизнь очень часто ничуть не похожа на нашу реальную жизнь.
Жизнь наконец стала для меня реальной не менее, чем мечты.
Стать зрителем собственной жизни — значит уберечь себя от ее страданий.
Те, кто сторонится битвы жизни, получают более тяжелые раны, чем сражающиеся.
Каждый из нас ищет секрет жизни. Так вот: секрет жизни — в искусстве.
Цель жизни — стать произведением искусства.
Подлинная тайна жизни заключена в зримом, а не в сокровенном.
Человек должен вбирать в себя краски жизни, но никогда не помнить деталей. Детали всегда банальны.
Случайное освещение предметов в комнате, тон утреннего неба, запах, когда-то любимый вами и навеявший смутные воспоминания, строка забытого стихотворения, которое снова встретилось вам в книге, музыкальная фраза из пьесы, которую вы давно уже не играли, — вот от каких мелочей зависит течение нашей жизни.
Кто к жизни подходит как художник, у того весь ум — в его сердце.
Я по-прежнему верю, что Бог сотворил для каждого человека его собственный мир, и каждый должен стараться жить в этом мире — мире, который внутри нас.
В каждый момент своей жизни человек есть то, чем он станет, а не только то, чем он был.
Прошлое, настоящее и будущее — всего лишь мгновение в глазах Бога, и мы должны стараться жить у него на виду.
О трагедиях жизни
Жизнь удручающе бесформенна. Она подстраивает свои катастрофы не тем людям и не теми способами. Ее комедиям присущ гротескный ужас, а ее трагедии разрешаются фарсом.
Подлинные трагедии жизни нередко проявляются в такой уродливой форме, что оскорбляют наш вкус — своей грубой жестокостью, своей чудовищной нелогичностью, своей нелепостью и бессмысленностью, отсутствием какого бы то ни было стиля. Они нам претят, как любая вульгарность.
В чужих драмах всегда есть нечто невыносимо банальное.
Самая обычная ошибка — думать, что те, кто стал причиной или поводом к великой трагедии, разделяют и высокие чувства, подобающие трагическому строю, и самая роковая ошибка — ждать от них этого.
В этом мире возможны лишь две трагедии. Одна — если мечта не сбылась, а другая — если сбылась. И вторая гораздо хуже, это поистине трагедия.
Рассказать — значит пережить сызнова. Поступки — первая трагедия жизни, слова — вторая. И слова, пожалуй, хуже. Слова жалят.
— Душа рождается старой, но становится все моложе. В этом комедия жизни.
— А тело рождается молодым, но становится старым. В этом трагедия жизни.
Весь мир — театр
Каждый способен лицедействовать. Большая часть англичан только этим и занимаются.
Женщины и любовников заводят лишь для того, чтобы было кому устраивать сцены.
Весь мир — театр, но роли розданы скверно.
Актерам-то хорошо. Они выбирают, играть ли им в трагедии или комедии, страдать или веселиться, лить слезы или смеяться. Но в жизни не так. Мужчинам и женщинам обычно приходится играть роли, для которых они совсем не годятся.
И марионеткам ведомы страсти. Они меняют сюжет представления и его предначертанный ход по своей прихоти и на свой лад.
Страсть к лицедейству порою толкает нас на поступки, которые куда благороднее нас самих.
В этом мире лучше всего живется глупцам и уродам. Они могут спокойно сидеть и глазеть на представление. Им не дано изведать побед, зато они не знают и поражений.
О расчете с прошлым
Что такое нереальное, если не те страсти, которые когда-то жгли точно огнем?
Что такое невероятное, если не то, во что когда-то пламенно верил?