Музыка дождя

«Шеп? Шеп!» – проносилось в мозгу Эмили. Да, он действительно стоял перед ней, такой большой, высокий, в джинсах и короткой дубленке. Ветер растрепал его волосы, и несколько выгоревших на солнце прядок падали на загорелый лоб. Как всегда, ему не помешала бы стрижка. Вокруг глаз Шепа залегли крошечные морщинки, которых не было раньше, и от этого он выглядел чуть старше. Откуда появились эти морщинки? От усталости? От боли, которую ему довелось испытать в джунглях Патагамы?

«Нет, нет!» – отчаянно билось в мозгу у Эмили. Она не хочет, чтобы Шеп был рядом. Только не сейчас. Сейчас она должна сосредоточить всю энергию, все эмоции, все свои силы на ребенке. Потом, позже она собиралась сообщить Шепу, что он стал отцом. Но сейчас он должен уйти, оставить ее в покое, чтобы она могла спокойно произвести на свет ребенка.

– Эмили, – произнес Шеп взволнованно. – Можно… можно мне войти?

«Войти? – в панике подумала Эмили. – Войти куда? В ее дом? В ее мир? И, храни ее, Господи, в ее сердце?»

– Нет, – произнесла Эмили, не узнавая собственного голоса.

Она крепче обхватила себя руками, и ребенок тут же зашевелился. Глубоко вздохнув, Эмили посмотрела на свой выдающийся вперед живот, потом снова на Шепа.

– Нет, – повторила она.

Глаза Шепа проследили за ее взглядом, остановившись на животе, а затем он снова посмотрел на Эмили.

– Что с тобой? – нахмурившись, спросил Шеп. – Ты так тяжело вздыхаешь… Тебе больно? Может быть, тебе надо прилечь?

– Все в порядке, – сурово произнесла Эмили. – Ты бы тоже вздохнул, если бы кто-нибудь ударил тебя в живот. Уходи, Шеп. Я не знаю, как ты нашел меня, но я не хочу ни видеть тебя, ни говорить с тобой. Не сейчас.

– Черт побери, но ведь это мой ребенок только что шевелился в твоем животе! – Шеп повысил голос. – Я имею полное право находиться здесь. Или ты не собиралась сообщать мне о моем ребенке?

– Конечно, собиралась. – Эмили заговорила на повышенных тонах. – Я собиралась дать тебе знать, как только она родится. Но сейчас у меня нет сил на объяснения с тобой. Просто оставь меня в покое.

– Нет! Ты – моя жена и…

– Я не твоя жена! – С моря подул резкий ветер, и Эмили задрожала от холода и от внутреннего нервного озноба.

– Ты простудишься. – Шеп толкнул дверь и вошел в дом.

Эмили повернулась к нему, глаза ее сверкали от гнева.

– Ты не смеешь врываться сюда так, будто находишься у себя дома!

– Пусти, – приказал Шеп, пытаясь закрыть дверь.

– Нет.

– Ты хочешь, чтобы тебя внесли внутрь? – спросил он, и глаза его сузились.

– О, вам придется попотеть, мистер герой. Я вешу гораздо больше, чем в последний раз, когда ты поднимал меня на руки и… и нес в спальню, чтобы заняться любовью. Я толстая и тяжелая. И не очень соблазнительная.

– Придется рискнуть. – Шеп протянул к ней руки.

– Нет, не прикасайся ко мне. – Эмили попятилась, затем вдруг резко отвернулась и остановилась, глядя на языки пламени в камине напротив.

«Не прикасайся ко мне!» Слова отдавались в мозгу Шепа, причиняя острую боль, словно кто-то вонзил в него острый нож. Он закрыл дверь, заметив при этом, как дрожит его рука.

Несколько секунд прошли в напряженной тишине, нарушаемой лишь потрескиванием дров в камине.

– Эмили, я… – Шеп смущенно кашлянул. – Мне жаль, что я расстроил тебя. Теперь я понимаю, что должен был сначала позвонить и предупредить тебя о своем визите. – Последовала длительная пауза. – Или, может быть, нет. А то ты исчезла бы до того, как я смог увидеть тебя, поговорить с тобой.

Эмили медленно повернула голову и взглянула на Шепа.

– Это мой дом. Мое прибежище. И никому не удастся заставить меня сбежать отсюда.

Оторвав взгляд от Шепа, Эмили подошла к дивану и медленно опустилась на него.

Шеп расстегнул дубленку, но не стал снимать ее. Он огляделся вокруг.

Прибежище Эмили. Комната носила отпечаток индивидуальности ее владелицы. Эмили отделала ее в густых, сочных тонах, и от этого жилище ее казалось особенно приветливым и уютным. На полу лежал толстый шоколадно-коричневый ковер, и Шеп ясно представил себе разбросанные по нему яркие игрушки и среди них шаловливого смеюшегося ребенка. Скоро в стенах этого дома зазвучит детский смех, который будет смешиваться со смехом Эмили. И его тоже?

Шеп покачал головой и провел ладонью по растрепанным ветром волосам. Он понимал, что все идет не так. Они с Эмили встретились, словно чужие. Оба чувствовали настороженность, были не уверены друг в друге. И, как ни грустно, для этого были основания. Шеп любил Эмили, но знал ли он ее по-настоящему? Имел ли представление о ее надеждах, мечтах, слабостях, фантазиях, о ее самых затаенных желаниях? Он должен удержаться в ее жизни, чтобы Эмили могла понять, насколько он изменился, но еще и для того, чтобы узнать, открыть для себя, наконец, собственную жену. Недостаточно было просто любить ее – она сама сказала это в ту ночь, когда он отправился в Патагаму, и за месяцы, проведенные в джунглях, Шеп начал наконец-то понимать это. Не может быть, чтобы поздно было начать все сначала.