Музыка дождя

– Разрывает, – произнес Шеп, глядя на языки пламени. – Разрывает, если одной любви оказалось недостаточно и брак не принес ей ничего, кроме душевной боли. Поверьте мне. У меня было в распоряжении несколько месяцев, чтобы подумать об этом, и я сумел посмотреть на все глазами Эмили. Я был плохим мужем. Ей пришлось развестись со мной, потому что у нее не было другого выхода.

– Но это же абсурд, – поморщилась Маргарет, расправляя юбку своего шелкового платья.

Откинувшись на спинку кресла, Шеп тяжело вздохнул.

– Нет, это не абсурд, мама. Нет ничего абсурдного в том, чтобы сделать то, что необходимо, чтобы выжить. Эта еще одна вещь, которую я понял за последние месяцы.

Маргарет неодобрительно зацокала языком.

– Не может быть никакого сравнения, Шеп, – сказала она, – между положением Эмили и тем, что тебе пришлось пережить в джунглях.

– Ад имеет много форм, Маргарет, – возразил жене сенатор. – И некоторые из них мы создаем себе и окружающим сами. Эмили всегда было неуютно с нами. Мы не дали ей почувствовать себя желанной в нашей семье. У меня тоже было много месяцев, чтобы подумать. Мы поверили в то, что наш сын мертв, но мы потеряли также дочь, которую могли бы обрести в лице Эмили. Мы даже не связались с ней, когда получили извещение о смерти Шепа. Мы – социальные снобы, моя дорогая, пора это признать. Родители Эмили были простыми фермерами. Они погибли, когда девочке было четырнадцать лет, и с тех пор она скиталась по приютам. Ну да, какая ужасная биография для жены сына сенатора Темплтона. Как ужасно, что у Эмили не голубая, а обычная, красная кровь.

Шеп поднял голову и поглядел на отца, не в силах скрыть своего изумления.

– Я не верю своим ушам, отец.

– Конечно, сожаления мои запоздали, – сказал сенатор. – Думая, что ты мертв, сынок, я заглянул поглубже внутрь себя и поразмыслил над тем, кто я есть. Не могу сказать, что мне очень понравилось то, что я обнаружил.

– Ты зря обвиняешь меня в снобизме, Шеперд, – объявила Маргарет.

– Нет, он прав, дорогая, – спокойно произнес Темплтон.

– Очень мило! – с негодованием воскликнула Маргарет. – Меня оскорбляют в собственном доме!

– Никто не собирается оскорблять тебя, – пожал плечами сенатор. – Слушай, Маргарет. Если Шепу удастся заполучить обратно свою Эмили, эта малышка станет нам дочерью, которой мы никогда не имели. Она должна почувствовать себя в нашем доме желанной и любимой. Ты поняла меня?

– Господи! – Маргарет нервно провела рукой по безукоризненно уложенным седым волосам. – Ты настоящий… тиран, Шеперд. Я никогда не видела тебя таким. Обещаю тебе, что с охотой приму Эмили в своем доме, если она… захочет вернуться.

– Прежде всего ее надо найти, – сказал сенатор Темплтон. – Я знаю, Шеп, что ты никогда не пользовался своей фамилией или моими связями, чтобы продвинуть вперед свою карьеру. И всегда уважал тебя за это. Однако, думаю, что на этот раз тебе следует отбросить гордость и позволить мне использовать свои каналы, чтобы разыскать Эмили. Даю слово, что ни я, ни твоя мать не будем вмешиваться в ваши отношения после того, как ты найдешь Эмили. Тут уж дело будет за тобой, сынок.

Наклонившись вперед, Шеп уперся локтями в колени, положил голову на сцепленные ладони и внимательно посмотрел на отца. Прошло несколько минут, прежде чем он заговорил.

– Я принимаю твое предложение, папа. Боюсь только, что Эмили покинет то место, где находится сейчас. Она ведь уже знает, что я жив. Сообщение об этом стало одной из главных новостей страны, как ни смешно это звучит. Восемь месяцев. Я не видел ее восемь месяцев. Да, папа, используй все свои связи, делай все, что понадобится, только найди ее.

– Дорогой мой мальчик! – воскликнула Маргарет. – Так ты действительно любишь ее так сильно?

– Да, мама. Люблю. И надеюсь убедить ее дать мне еще один шанс. Я очень изменился. Эти месяцы в Патагаме заставили меня понять, что я должен пересмотреть свои жизненные ценности. Я злоупотреблял любовью Эмили, которую она дарила мне так щедро, так легко, с такой готовностью. Она доверяла мне, а я обманул это доверие. Я был эгоистом, самовлюбленным эгоистом и воспринимал ее отношение как должное. Честно говоря, если она захочет убить меня, я не стану ее обвинять.

Сенатор Темплтон усмехнулся.

– Ты действительно изменился, – сказал он сыну. – И я тоже.

– Что ж, я уже работаю над этим, – улыбнулась Маргарет. – Но мне явно потребуется время, чтобы догнать вас двоих.

– Грустно, не правда ли? – спросил Шеп. – Надо было побывать почти на том свете, чтобы понять, каким безмозглым идиотом я был до сих пор.

– А мне потребовалось поверить в то, что мы потеряли тебя, – покачал головой сенатор. – Что ж, лучше поздно, чем никогда, понять свои заблуждения.