Музыка и ее тайное влияние в течение веков

При всей своей одаренности, Гендель не был поборником революционных идей как Вагнер. Он принадлежал к такому типу композиторов как Чайковский, который существующие художественно- музыкальны средства разработал дальше и связал их с изобилием богатства мелодий. В случае с Чайковским, художественные средства и общеприняты формы были связаны с сонатой, в случае с Генделем- с композиционной Формой фуги и как уже было упомянуто, с секвенциями и повторениями, т. е. со средствами, которые сами по себе были уже известными. Мы не будем повторять, почему последние повлекли за собой законом. соответствий подчеркнутую официальность в жизни. Закон же соответствий этим еще не исчерпывается. Именно потому, что красота и величие музыки Генделя, по причине его техники, были формальны и мало дифференцированы для красоты и великолепия Викторианской эпохи, было общепринятым: воспроизведенная ново-готическая архитектура, тяжелая мебель из красного дерева в столовой, огромные кровати и платяные шкафы из орехового и красного дерева в спальне, красные плюшевы кресла с золотыми рамками в приемной, искусственные цветы и набитые/ чучела птиц с пестрым оперением в стеклянных витринах, хрустальный! дворец, «Альберт мемориал» и другие объекты, слишком, многочисленные, чтобы упомянуть все, что делает наглядным этот формализм.

Это один аспект влияния музыки Генделя — другой, сказавшийся ранее, проявился в предпочтении к мрачному, унылому: диваны и кресла из черных волосяных тюфяков, чрезмерно утрированная вдовья одежда и т. д. Почему так? Потому что священная робость, благоговение, которые вызывала музыка Генделя, пробуждали определенных типов характерное пристрастие к погребениям, к преувеличению торжественности и серьезности, что, разумеется, привело к ложному представлению о духовно-религиозном. Вскоре после смерти Генделя, определенная доля его славы достигла Германии, но не Австрии и еще менее — Франции. На деле это происходило, как пишет Ром Ролан в своей биографии о Генделе: «Мы, Французы, ждали все же полного раскрытия того большого блестящего, трагического искусства, которое так родственно целям античной Греции». Как значимо это признание! В 18 столетие англичане находились во многих отношениях ближе с французами, чем когда-либо ранее, но с появлением Генделя между ними появились большие различия. Теперь для викторианцев было совершенно обычным делом выражать сожаление по поводу фривольности, откровенности, распущенности нравов, светскости обычаев, оскверняющих шабаш «людей на суше», причем они совершенно забыли, что не так давно в Англии царили подобные отношения. Германия тоже была втянута в эту обобщенную хулу, так как ее театры и некоторые из магазинов были открыты по воскресениям, но все же обычаи немецкого народа, которые не были поверхностными и легкомысленными, соответствовали скорее обратному. Немцы были явно с серьезным народом и любили серьезную литературу, искусство, музыку и одновременно придерживались традиций. Эти национальные, характерные черты частично объясняются влиянием музыки Генделя, но еще более влиянием Иоганна Себастьяна Баха, которые мы еще покажем. Что касается австрийцев, то они сохранили национальную веселость и жизнерадостность, характерную для французов, причем показателен тот факт, что они многое переняли из музыки Моцарта, которого и сегодня почитают как полубога. Но это не говорит о том, что произведения Генделя никогда не игрались и не играются сегодня в Австрии, и что австрийцы только позже заметили гений Генделя, и что он не занимал и не занимает в их стране почетного места, которое признано за ним в Англии. Не становится Гендель национальным наставником и в Италии. В этой стране он пользуется весьма ограниченным почитанием, несмотря на профессиональное исполнение религиозности. Это обстоятельство бросилось в глаза никому другому, как Мендельсону, который писал: «В 1830 году: «Итальянцы имеют религию, но не верят в нее, они имеют папу и правительство, но высмеивают их, они вспоминают о блестящем и героическом прошлом, но не придают ему никакого значения. Это действительно возмутительно: испытывать равнодушие при смерти папы и неподобающее веселье во время праздников».

Но с другой стороны, нация, которая испытывает такое воодушевление от ультра-мелодичного намеренно будет становиться все более веселой и жизнерадостной и будет достойна уважения, как если бы она становилась все более почтительной.

Глава 8. Сравнение влияния Генделя и Баха