Музыка и медицина. На примере немецкой романтики

В начале июня он чувствовал себя таким больным, что не смог поехать в Веймар на премьеру своей увертюры «Манфред» под управлением Ференца Листа. Он отправился с Кларой на лечение в местечко недалеко от Бад Годесберга на Рейне, где произошел следующий случай. После утомительной прогулки по холмистой местности вблизи Годесберга в «ужасно жаркий» день Роберт упал в обморок, о медицинских деталях которого мы ничего не знаем. Клара говорила о «нервном, судорожном припадке». Однако это была не эпилепсия. Поэтому можно предположить гипертонический криз, который вполне возможен при жаркой погоде от большой потери жидкости через потовые железы, физического перенапряжения, особенно у физически слабых людей.

Кровоизлияние в мозг, как предполагалось, исключается. Тем не менее они, после возвращения в Дюссельдорф, сразу же обратились к врачу, на этот раз к доктору Вольфгангу Мюллеру фон Кенигсвинтеру, который одновременно являлся влиятельным человеком в музыкальном обществе Дюссельдорфа. У Мюллера были сложные чувства к супружеской паре. Он был не согласен с тихой, уединенной жизнью, которую вел Шуман, измученный своими страхами. Это, по его мнению, мешало более тесному контакту с людьми и принижало его роль музыкального директора в создании художественной атмосферы в городе. Большую часть вины за странное поведение супруга доктор возлагал на Клару. Она оберегала мужа от требований окружающего мира. Поэтому Шуман, по его мнению, был начисто лишен решительности; он был беспомощным перед трудностями жизни. Рекомендацию доктора Мюллера передать часть работы Шумана его ассистенту Юлиусу Таушу, так как болезненное состояние было следствием перенапряжения, Клара решительно отклонила. По совету доктора Шуман с 8-го июля принял 18 ванн в Рейне, что принесло некоторое облегчение. Он сразу же решил вновь взять на себя управление концертами. При этом он бестактно и не по-товарищески отстранил Юлиуса Тауша от репетиций, которые тот проводил в его отсутствие. После концерта 3-го августа 1852 года мы читаем в его домашней книге: «Дикая слабость. Очень болен» и в заключение: «Тяжелое время страданий. Сильная усталость». Доктор Мюллер решился на более радикальное лечение и послал его на Голландское озеро Шевенинген, куда после некоторого сопротивления семья отправилась 11 августа. В первую сентябрьскую неделю, как и в свое время в Нордернейе, у Клары, недавно забеременевшей, произошел выкидыш, от которого она быстро оправилась. Сам Шуман почувствовал некоторое улучшение, хотя состояние упадка сил и другие недомогания продолжались.

По возвращении из Голландии в середине сентября переехали в Дюссельдорфе на улицу Билькершрасе в дом, находившийся недалеко от Рейна — между супругами произошло охлаждение. Роберт был очарован стихами трагически погибшей 17-летней поэтессы Элизабет Кульман. То, что он был в таком восторге от напыщенных, чувственных стихов этой «поэтессы», заставляет задуматься и показывает, что его ранее столь надежный рассудок и самоконтроль заметно пострадали. Особенно захватило его стихотворение Элизабет Кульман «Сон после моей смерти», которое появилось незадолго до ее смерти и, по-видимому, напоминало ему трагическую судьбу сестры Эмилии. Фантазиями смерти навеяны его песни на слова Кульман ор. 103 и ор. 104. Весь ноябрь Клара «очень страдала», 3-го ноября у нее случился обморок. Из-за отсутствия буквы «F» в домашней книге мы узнаем, что между ними долгое время не было сексуального контакта, что негативно сказалось на психическом состоянии Роберта. Юлиус Тауш в это время управлял концертами, и изоляция Шумана усугублялась, как следует из его записи: «Время разочарований». Его и в дальнейшем лечил доктор Мюллер. Шуман пил минеральную воду, а после приступа тошноты в середине октября принимал таблетки, состав которых мы не знаем, знаем только, что они стоили 1–2 талера. Наконец вечером 18 октября ему сделали кровопускание, отчего состояние быстро улучшилось.