Музыка и медицина. На примере немецкой романтики

Ввиду такой беспомощности в лечении туберкулеза во всех его формах становится понятной огромная сенсация, которую вызвало открытие Робертом Кохом возбудителя туберкулеза легких 24 марта 1882 года. Меры, которые сразу же стали применять для борьбы с этой болезнью, вскоре начали приносить плоды. Благодаря улучшению жизненных условий, питания, регулярно проводимым осмотрам больных в специальных учреждениях смертность от туберкулеза стала снижаться. Но только с изобретением стрептомицина Сэлманом Ваксманом в 1944 году и развитием других лекарственных средств от туберкулеза Домаком до 1950 года, страшная болезнь была побеждена. «Белая чума» или «Morbus viennensis», венская болезнь, как ее называли, ушла с первого места медицинской статистики, и санаторная обстановка, которую Томас Манн так выразительно описал в «Волшебной горе», канула в прошлое. Если бы Вебер родился на 200 лет позже, он бы не умер мучительной смертью от чахотки.

Мы должны восхищаться Карлом Марией фон Вебером и тем, как он переносил свою тяжелую болезнь. Ввиду этой болезни непостижимым нам должно казаться его музыкальное творчество. Прежде всего это касается его последнего произведения, «Оберона», обобщения того, какую непреходящую правду может подарить творческая человеческая душа. Об этом последнем, вырванном у смерти произведении, его сын написал такие слова: «Эту жизнь и музыкальный свет, это, ставшее музыкой веселье и свежесть, написал больной, сгорбленный, раздраженный человек, которого день и ночь мучил сухой кашель; закутанный в меха, распухшие ноги в бархатных сапогах, он сидел за письменным столом и мерз в жарко натопленной комнате». В тихом, одиноком величии, с терпением и верой в Бога, молча страдая, он покорился судьбе; все это нашло яркое отражение в последней молитве Карла Марии фон Вебера, которая принадлежит семье Вебер:

«О Господи, будь милостив к плоти моей, дай мне утешение милостию духа Твоего.

Ты, Господи, оставил народ Твой терпеть без утешения до возвращения сына Твоего единородного,

Теперь Ты утешаешь и облегчаешь страдания верующих Твоих милостию сына Твоего единородного. Ты даришь детям Твоим ничем не омраченное блаженство величием сына Твоего единородного. Вот ступени, на которых Ты вершишь удивительные деяния Твои. Ты освободил меня от первой, дай мне перешагнуть вторую, чтобы подняться на третью. Это, о Господи, милость, о которой я молю!»

Феликс Мендельсон Бартольди

Роберт Шуман в 1840 году по поводу одной рецензии на фортепьянное трио Мендельсона, со свойственной ему замечательной прозорливостью суждения, сказал фразу, ставшую знаменитой: «Он Моцарт XIX в., самый светлый музыкант, который лучше всех видит противоречия времени и примиряет их». При цитировании этого предложения часто ограничиваются только первой частью, чтобы подчеркнуть маловыразительную параллель, что Мендельсон, как и Моцарт, с ранних лет обладал исключительным композиторским талантом. Именно это сравнение проблематично: да, Феликс Мендельсон уже в юном возрасте стал чрезвычайно виртуозным пианистом, начавшим свою композиторскую деятельность в 11 лет, однако о нем как о вундеркинде никогда не говорили. И не потому, что Вольфганг-вундеркинд как виртуоз-исполнитель и композитор начал удивлять публику еще раньше, а именно с 5 лет, а потому, что ввиду больших социальных различий между семьей Моцарта, жившей в весьма скромных условиях, и очень состоятельной семьей Мендельсона, молодой Феликс не нуждался в сомнительном счастье «вундеркинда».