Музыка и мода XX века. От субкультуры к массовости

Музыка как один из видов искусства в особой художественной форме отражает жизнь общества и человека. Рубеж XIX–XX веков отмечен изменениями в духовно-эстетических воззрениях человека того времени, отражающих переход от романтизма уходящего столетия с его воспеванием возвышенной любви, самоотверженной дружбы, необычного героя – личности, наделенной благородными чувствами и необычными способностями (например, граф Монте-Кристо), к реализму. Героем Нового времени, уже рубежа XIX–XX веков становится «маленький человек», обычный, среднестатистический, ничем не выдающийся, со своими слабостями и надеждами перед угрозами нового времени войн и революций. Этот образ был гениально воплощен Ч. Чаплином в киноискусстве. В музыке уже начала столетия появляются иные «герои времени» наступающей эпохи, например, в опере А. Берга «Воццек», где предаются любовь, дружба, надежды[22] (1905), чувственно-эротическое восприятие любви представлено в опере Р. Штрауса «Саломея» (1905), ни одного положительного героя (!) в опере «Золотой петушок» Н.А. Римского-Корсакова[23] (1907). Исследователи отмечают[24], что тенденцией начала столетия становится стремление к приземленности, «телесности» в музыке, которая с течением времени будет усиливаться.

Значительным фактором развития музыкальной культуры в XX веке, как уже ранее было отмечено, становится диалог Востока и Запада[25]. Процесс взаимовлияния европейского и неевропейского музыкального мышления начал осуществляться еще в предыдущем столетии. Можно отметить, что собственно началом этого процесса стало, как ни странно, формирование национальных композиторских школ в Европе. Отказ от общего музыкального языка, господствующего до этого времени в творчестве итальянских, немецких, французских, английских и других композиторов, был сродни отказу от общерелигиозной латыни в богослужении ряда стран[26]. Дифференциация на национальные композиторские школы (венгерскую, русскую, польскую, немецкую, испанскую, чешскую и т. д.) в Европе обозначила целый ряд объединяющих черт музыкального языка, характерных именно для европейского музыкального мышления, в котором главенствует со Средневековья мелодия, а гармония, тембр, ритм имеют преимущественно функциональное назначение. Роль ритма и мелодии в их значении по отношению друг к другу в европейском и неевропейском музыкальном мышлении и является основой ключевой разницы между ними.

Мелодия в европейской музыке выполняет роль ^носительницы мысли». Европеец, как показывают философские труды европейских мыслителей (Канта, Гегеля, Декарта, Вольтера и других), стремится познать мир умом, интеллектом, разумом. Мелодия в европейской музыке – квинтэссенция мысли, она очень разработана и играет главенствующую роль в иерархии музыкального мышления[27]. Гармония и тембр подобны «фундаменту» (по функции), на котором покоится «здание» мелодии, а ритм – организующее звено («цемент»), поскольку основное средство выразительности музыки – звук, организованный по высоте и во времени[28], то есть без ритма музыки нет.

Иное соотношение этих составляющих музыкального мышления – ритма, гармонии, тембра, мелодии – представлено в неевропейских культурах. Причина, как представляется, – принципиальное отличие в принципах миропознания европейцев и неевропейцев.

Неевропейские мыслители[29] указывают, что мир невозможно познать только умом, есть вещи, выходящие за возможности человеческого разума, которые можно только почувствовать, ощутить, эмоционально отреагировать, наконец, интуитивно познать суть вещей. Проводником чувств и эмоций в человеке является движение его мышц, мускулов, биение сердца, пластика, движение и т. п., ритм человеческого организма. Музыкальный ритм спроецировал ритм человеческого тела, окружающего мира еще на заре истории общества и появления искусств, через соприкосновение с танцем, речью, звукоподражание и т. п. Поэтому в неевропейской музыке – ритм на первом месте. Это подтверждают исследования[30]. Отмечено, что музыкальный ритм воздействует на человеческий организм. Служители культа неевропейских стран часто используют только музыкальный ритм в исполнении ударных инструментов для воздействия на племя в религиозных обрядах[31], так как известно, что долгое слушание-участие постоянно повторяющегося, особенно пунктирного ритма способно ввести человека в состояние легкого транса без применения химических средств.