Рояль взглянул на репродукцию картины Ватто, висевшую над диваном, и попытался музыкой передать грациозные движения дам и нежные речи кавалеров.
— О мои французские сюиты! — простонал потрясенный Бах и чуть не выронил свиток со своей нескончаемой ораторией.
Так Рояль стал Клавесином.
Однажды Папа и Мама закрыли все двери и усадили, наконец, Сынка заниматься музыкой. Он поднял пыльную крышку, коснулся клавиш и закричал:
— Не буду я на нем играть! Он вконец расстроился!
Тогда Папа и Мама вызвали настройщика. Тот бился, бился — ничего не мог сделать — ведь Рояль хотел быть Клавесином.
— Купите другой инструмент, — посоветовал он, а этот сдайте в музей.
— А много ли за него дадут?
— Не думаю. Но у всякой вещи должно быть свое место.
— Ну, тогда мы вызовем другого настройщика, — решили Папа и Мама. И вызвали. Они вызывали настройщиков каждый день, они вызвали всех настройщиков в городе и стране; они посылали за настройщиками в разные страны мира. Но никто не мог заставить Рояль звучать так, как звучат рояли. Рояль хотел быть Клавесином. Наконец, один старенький самоучка-настройщик, осмотрев Рояль, разгадал его тайну и посоветовал Папе и Маме:
— Попробуйте-ка вы убрать отсюда портрет Баха и повесить... ну, хоть Скрябина... или Рахманинова. Может быть, тогда он станет нормальным роялем.
Родители поблагодарили настройщика и для надежности решили повесить над Роялем портреты и Скрябина, и Рахманинова. Но в первую же ночь Скрябин о чем-то поспорил с Рахманиновым, и они все время выясняли свои отношения и думать не думали о Рояле, который хотел быть Клавесином.
Так проходили дни и ночи. Сынок не занимался музыкой, и родителям это надоело. Они написали объявление: «Продается очень красивый, но немного расстроенный рояль» и повесили его на главную доску объявлений в городе. К ним зачастили посетители. Увидев золотисто-медовую крышку с серебряной лирой, они восхищенно останавливались, но, попробовав звук, говорили: «Да ну его, это клавесин какой-то» — и сразу уходили.
Однажды пришла грустная Девочка. Она была одета не по моде, а волосы у нее были такие светлые, что походили на пудреный парик. Она подошла к Роялю и спросила:
— Это ты?
— Это я, — ответил он и понял, что дождался. Девочка повернулась к Папе и Маме и сказала:
— Отдайте его мне. Мы любим друг друга.
— Как это — отдайте? А деньги?
— Денег у меня нет, — растерялась Девочка. — У меня, правда, есть розовая птичка, но ее я отдать не могу, потому что мы с ней тоже любим друг друга.
— Любите, кого хотите, — рассердился Папа, — но пора бы знать, что рояли на улице не валяются, а напротив, продаются за деньги, и немалые.
— Извините великодушно, — сказала Девочка и ушла.
После этого Рояль погрузили в большую машину и отвезли в тот самый магазин, где его когда-то купили. Его поставили в самом пыльном углу, и покупатели даже не хотели подходить к нему — ведь серый слой пыли покрыл его золотисто-медовую крышку. Только иногда (а это случалось нечасто, чтобы продавец ничего не заметил) к Роялю приходила сначала грустная Девочка, потом грустная Девушка, потом, наконец, старая грустная Женщина и нежно касалась его клавиш, а он, став с годами нервным и капризным, только подергивался и вздыхал:
— О Рамо! О Куперен! О мои французские сюиты!
МУЗЫКА И ТЫ
Выпуск 9
Альманах для школьников
Составитель Алиса Сигизмундовна Курцман
Редактор
Худож. редактор
Техн. редактор
Корректоры
ИБ № 2257
Сдано в набор 13.12.89. Подп. к печ. 10.10.90. Форм. бум. 70х1081/16. Бумага тифдручная № 1. Гарнитура шрифта таймс. Печать глубокая. Печ. л. 5,0. Усл. печ. л. 7,0. Усл. кр.-отт. 8,0. Уч.-изд. л. 7,4. Тираж 100 000 экз. Изд. № 8829. Зак. 838. Цена 50 к.
Издательство «Советский композитор», 103006, Москва, К-6, Садовая-Триумфальная ул., 14—12
Ордена Трудового Красного Знамени Тверской полиграфический комбинат Государственного комитета СССР по печати. 170024, г. Тверь, пр. Ленина, 5.
50 к.