Музыка Макса (трилогия) (СИ)

— Послушайте! — снова перебила я мужчину. — У меня нет времени и желания пересчитывать всё до евро. Я упрощу вам задачу. Мне нужны два миллиона наличными и деньги от продажи этого дома. Остальное меня не интересует. И Жак не получит ничего, кроме какой-нибудь вещицы в память об Алонсе. Пусть выберет сам. Я отдам ему всё, что он пожелает.

Винсент уставился на меня поверх очков, потеряв дар речи.

— Но, мадам, как быть с остальным имуществом? А ваша дочь? — наконец, выдавил он из себя.

— Можете оставить себе, — с улыбкой произнесла я. — О своей дочери я в состоянии позаботиться сама. Ещё мне нужны документы на имя Надин Тома. — Я дала несколько минут Роберу, чтобы обдумать сказанное мной. — Я не шучу! Решайте сейчас же, или я найду другого человека, который всё устроит!

— Ольга, мне нужно время…

— С этим проблемы! У вас две недели! До встречи, месьё Робер!

С этими словами я вышла из кабинета, оставив поверенного в полнейшем шоке. Я была уверена, что Винсент подсуетится и всё сделает, как я попросила. За такой откат он должен был порвать свою толстую жопу и выполнить любое моё пожелание.

В коридоре я столкнулась с няней моей дочери.

— Доброе утро, мадам! — поприветствовала она меня. — Варя завтракает. Мы можем поиграть потом в саду?

— Надин, зови меня Ольга, прошу тебя! — выдохнула я, взяв её за руку. — Теперь тебе не нужно спрашивать ни у кого разрешения. Дом мой и вы с Варей можете играть там, где вам вздумается!

— Ольга, — испуганно прошептала няня, схватив меня за обе руки. — Мне так страшно! Что теперь с нами будет?

— Успокойся! Скоро мы уедем в Москву!

— Вы же не бросите меня? Молю, не оставляйте меня здесь! Этот Жак…

— Надин! — остановила я стенания девушки. — Через две недели мы все уедем. Я сделаю всё что нужно. Обещаю!

Надин отпустила мои руки и, кивнув головой, пошла дальше по коридору. Я спустилась в гостиную в поисках выпивки. Мне нужно было снять стресс. С некоторых пор, каждый мой день был сплошным стрессом. Я открыла сломанную дверцу бара и достала бутылку шотландского виски. Щедро плеснув себе в стакан, я села в кресло напротив камина и подняла глаза на портрет Алонсе Вирьена. Этот, некогда красивый и утончённый мужчина, смотрел на меня с горечью и осуждением. Я снова сняла с головы траурный платок и тряхнула головой, распуская свои длинные, вновь отросшие волосы по плечам.

— Надеюсь, ты уже в аду, любимый! — с улыбкой обратилась я к портрету, поднимая перед собой свой стакан.

А ведь всё так неплохо начиналось..

2. Ольга

Казалось, Алонсе так сильно мной гордится и восхищается, что готов был хоть каждый день устраивать такие пышные приёмы, как сегодня. В его загородном доме, где мы жили с ним с момента свадьбы, было полно народа. Именитые гости вальяжно расхаживали взад и вперёд, наслаждаясь замечательной выпивкой и живым оркестром. Праздник был по поводу его дня рождения.

— Любовь моя, познакомься! Комиссар полиции Поль Бертран.

— Мадам, — приятный, слегка полноватый мужчина поцеловал мою руку. — Примите мои поздравления! — Он жестом указал на мой округлившийся живот. Я была уже на седьмом месяце беременности. — Уже известно, кто у вас родится? — с улыбкой поинтересовался комиссар.

— Девочка! — ответил за меня Алонсе. Он с нежностью погладил мой живот. — У меня родится дочь!

В интонации Алонсе было столько гордости, что не было сомнений в том, что он скоро станет счастливым отцом долгожданного ребёнка. Я была счастлива не меньше. Беременность протекала нормально. Мой «рыбный» токсикоз давно закончился. Если не считать того, что я набрала почти пятнадцать килограммов, и мне с каждым днём всё труднее становилось передвигаться, жила я, как в сказке.

Алонсе меня не обманул, сказав, что я стану женой очень влиятельного, богатого и уважаемого человека. Всё было так. Он заботился обо мне с таким трепетом и любовью, как будто и был настоящим отцом моей дочери. Он даже помогал мне выбрать для неё имя, настояв на том, чтобы оно было русским. Мы сошлись на имени Варвара.

— Варвара Вирьен — звучит замечательно! — сказал Алонсе.

А я подумала в этот момент о том, как звучало бы: Варвара Максимовна Глинская. Скучала ли я по Максу? Каждый Божий день я просыпалась с мыслью о нём и с мыслью о нём засыпала. После того, как ужасно мы расстались с моим отцом, Вирьен был против моего общения вообще с кем-либо из Росии. Что ж, два года можно было и потерпеть. Я и сама не горела желанием разговаривать с человеком, считавшим теперь меня врагом народа, поэтому я не особо удивилась, когда Вирьен, выслушав мою очередную беременную слезливую истерику по поводу моих близких, забрал у меня мой телефон.

Ни соцсетей, ни телефона. Ребёнок Макса и Евы уже должен был родиться, но теперь мне оставалось только гадать, дочь у них или сын. В полной изоляции от мира я жалела только о том, что не могу общаться с бабушкой и Натальей Сергеевной.