Музыка Макса (трилогия) (СИ)

Пиво не помогло Максу прийти в чувство. До вечера он ходил вялый и злой. Только перед началом концерта он как-то оживился и даже начал шутить. Всё участники тура и я выдохнули с облегчением, готовясь к выступлению.

Первое отделение концерта было в самом разгаре, когда Макс прямо посередине песни замолчал и начал медленно оседать на пол. В конце концов, он рухнул всей своей массой рядом с колонкой, повалив на себя стойку с микрофоном. Музыка прекратилась, музыканты, оставив инструменты, бросились к нему, не понимая, что происходит. Я тоже метнулась к сцене, испугавшись за мужа.

Макс лежал без чувств, вокруг него толпились ребята из группы, Югов хлестал его по щекам, но Макс не реагировал. По залу пробежался обеспокоенный гул. Кто-то громко спросил, есть ли в зале врач. Я с трудом протиснулась к Максу и, упав на колени, приложила ухо к его груди. Сердце Макса билось. Кто-то из обсуживающего персонала принёс ватный диск с нашатырём. Я поднесла его к носу Макса. Он поморщился и открыл глаза, непонимающе озираясь по сторонам. Все, кто стоял рядом шумно с облегчением вздохнули. Югов и Семён под руки отвели Макса в гримёрку и посадили на стул.

— Бля, я чё отъехал? — с трудом выдавил из себя Макс, массируя себе виски ладонями.

— Макс, ты потерял сознание, — с тревогой в голосе пояснила я. — Кто-нибудь вызвал скорую?

— Нет, малыш, не нужно скорую. Дай воды, — попросил он.

— Макс, поехали в больницу! — срывающимся голосом закричала я. — Пожалуйста, молю!

— Воды, — повторил он. Пока я рассеянно оглядывалась по сторонам, Костя уже протянул Максу бутылку с водой. Макс с жадностью отпил из бутылки. — Я же сказал, что никуда не поеду.

— Ты с ума сошёл? — протестовала я.

Семён уже крутился возле Макса с тонометром. Он всегда возил его с собой, поскольку страдал гипертонией. Давление Макса оказалось сильно пониженным.

— Надо давление повысить, — пробубнил Семён. Остальные присутствующие молчали. Никто кроме меня не настаивал на том, чтобы отправить Макса в больницу. Неужели они рассчитывали на то, что Макс продолжит выступление? — Глина, тебе коньяка или чего-нибудь взбодриться?

Макс ничего не ответил. Некоторое время он сидел, откинувшись на спинку стула, закинув руки за голову и прикрыв глаза.

- Макс, - позвала я его, не выдержав первой.

— Ёбаное всё, — простонал он и открыл глаза. — Сеня, иди, объяви, что всё хорошо. Пусть выведут всех, проветрят помещение, и мы продолжим. — Семён радостный убежал из гримёрки. — Костя и Ольга остаются, остальные на выход, — распорядился Макс. — Гримёрка мгновенно опустела, спорить с Максом никто не смел. — Костян, дай мне что-нибудь… Что у тебя там? — обратился к Югову Макс. Костя замялся, опустив глаза. — Не прикидывайся валенком! Я знаю, что у тебя есть, — раздражённо произнёс Макс.

— Может всё же коньяка? — с надеждой спросил Костя. Макс покачал головой. — Ладно, — вздохнул Костя. — Я щас!

Костя пулей вылетел из гримёрки, мы с Максом остались одни. Я не могла поверить в то, что Макс готов в таком состоянии продолжать концерт, закинувшись для этого наркотиками. У меня потекли слёзы. Только сейчас я осознала размеры и груз ответственности, о которой Макс всё время твердил. Я подошла к Максу и обняла его голову, прижав к своей груди. Своё решение продолжать концерт Макс ни за что не изменит, так что уговаривать его было бесполезно. В очередной раз я испытала гордость и страх за своего мужа. Мне хотелось облегчить его участь, но я не знала, как это сделать.

— Малышка, — тихо сказал Макс, отнимая мои руки от себя и целуя мои запястья. — Мне так жаль, что тебе приходится всё это видеть… Я не хотел, чтобы так всё было, но это моя работа.

— Я не знаю, что мне делать, — всхлипнула я. — Как тебе помочь?