Музыка мрачных квартир

— Да. Вот так выглядит процветание с точки зрения вашего юного антисоветчика на самом деле.

— Да, но эта точка зрения сейчас преподносится как единственно верная. Её вдалбливают в сознание масс, а любую отличную точку зрения сразу относят к бреду сумасшедшего.

— И что вы хотите от меня услышать? — улыбнулся старик Диане. — Да, я согласен с вами — так оно и есть.

— Но вы считаете это ложью.

— Это моё право. Как и право каждого сделать свой выбор, познать истину. А она всегда на поверхности — не стоит думать, что она сокрыта где-то глубоко и недосягаема.

— Да что это всё значит?! — не выдержал Кадаверин и вновь поднялся на ноги, при этом всё равно озираясь о сторонам. — Где здесь выход? Маратка, считай что нашим делам пришёл конец!

— Ну что ты, Борис… — Ступрунян испугался этих слов своего партнёра куда больше окружающей действительности и гневно схватил старика за ворот плаща: — Ты можешь сидеть тут и рассказывать свои байки — я с тобой потом разберусь, старый упырь — но укажи выход! Где наш дом?!

— Ваш дом? — переспросил спокойно старик и также спокойно высвободил ворот плаща. — Послушайте меня… Вы, конечно, отвратительные люди, что уж тут скрывать, но далеко не самые худшие и безнадёжные… Увы… У вас ещё есть время одуматься, сбросить морок и тем самым спасти себя, своё будущее и будущее ваших детей, внуков… Не спешите с головой окунуться в ваше нынешнее состояние…

— Хватит пустословить! — негодовал Марат. — Ты моё состояние не считай! И за будущее моё не переживай! О себе подумай, дед! Потому как уже завтра ты останешься без работы!

— Что ж, — печально вздохнул старик. — Это ваш выбор. Единственное над чем властен человек — это право выбора.

— Это всё интересно и замечательно, — послышался вдруг голос Ксении, — но я бы тоже хотела отправиться домой…

— А почему ты не там? — впервые незнакомец взглянул на кого-то из них с укором. — Что ты вообще здесь делаешь?

— Я?.. — растерялась Ксения и тут же нашла самый простой выход из ситуации, сводимый к банальному хамству: — Ну это уж не ваше дело! И не надо мне тыкать! Тоже мне, знаток человеческих судеб в рваных лохмотьях! Где здесь выход? Я требую…

— Ему повезло, что ты предала его, — перебил её старик, но на этот раз уже равнодушным тоном. — Ты не достойна его, а то что имеешь — имеешь по праву.

— Кого это я недостойна? — возмутилась Ксения.

— Артёма.

Услышав это имя, Ксения, которая хотела было продолжить перебранку со стариком, запнулась и в полной растерянности опустилась обратно на землю. У Марии же это имя вызвало свои приятные мысли и она лишь еле заметно улыбнулась.

— Кто ещё не готов и не хочет продолжить пребывание в моём обществе? — спросил старик, оглядывая всех вполне дружелюбным взглядом.

— Я тоже хочу уйти, — послышался голос Клавдии. — Не могу больше слушать ваш абсолютный бред и этот невыносимый гул.

— Какой гул? — спросила Мария у неё, чем обратила на себя внимание старика.

— Вы не слышите гула? — спросил он её.

— Нет… Я слышу только какую-то мелодию…

— А я слышу её едва-едва, — добавил Валентин.

Старик улыбнулся. Впервые за всё время так искренне и открыто.

— Да какая музыка?! — удивился Фидуцын. — Гул стоит всю дорогу страшный и чем дальше, тем сильнее давит на мозги.

— Ну, видимо всё предопределено, — улыбка исчезла с лица старика и он снова тяжело вздохнул. — Однако, прежде чем мы отправимся, вы должны понять, что с этого дня, с этой самой поры уже не будет возможности всё переиграть заново. Точка не возврата будет пройдена. Больше не удастся быть и плохим, и хорошим. Никаких полутонов. Именно такими вы все и являетесь и потому сегодня вам дан шанс. Последний раз призываю вас одуматься, постараться понять и осознать происходящее не только и не столько с материальной точки зрения…

— Дед, завянь и веди к выходу! — грубо оборвал его Ступрунян.

— Да, закройся уже, совок! — поддакивал ему Дениска. — Все мы поняли, что ты старый маразматик и последний день на этой работе.

Опять все разразились диким хохотом за исключением Марии, Дианы и Валентина. Старик ещё раз оглядел всех, словно собирая дополнительную информацию.

— Я вас понял, — подытожил, наконец, он. — Задерживать вас более не стану, но на тираду несчастного создания я всё же отвечу, ибо защищать Родину, мать, свою семью и память предков обязан каждый. Потворствуя клевете и не карая зла, ты, тем самым, становишься соучастником преступной вакханалии, способствуешь её безнаказанному распространению и господству.

— Ты кого это назвал несчастным созданием, олух? — попытался вновь геройствовать перед стариком Дениска, но на него не обратили внимания ни сам незнакомец ни все остальные.