Читаем Музыка на Титанике полностью

Аттриция

«И как-то не осталось вдруг размера…»

И как-то не осталось вдруг размера —куда вписать оставшегося мираи снег, и грех, и прах предновогодний,развеиваемый над Родхусплбсенкометами, ракетами… согласен,так легче, и быстрее, и нарядней.Вот разве только тактовик – нет, тоник,нет, тоник не размер… тогда титаник —нет, тоже не размер, хотя, конечно,всё тут у нас размеры… разумеры,а нб небе косматые химерыворкуют оглушительно и нежно.Так значит, разумеры: хочешь дольник,или будильник, или понедельник —так, чтобы вдруг проснуться по-другому,как прежде никогда не просыпался:на палец водки, сока на полпальца —причём под музыку… желательно «Богему».А в общем, пусть всё пляшет – или плачет,как хочет, старый год идёт на вычет —три, два, один – и дальше только Бог,размеры кончились, возок летит по ямам,но сердце продолжает биться ямбом:раз-два, раз-два, второй ударный слог.

«Приходит, значит, новый вдруг…»

Приходит, значит, новый вдруг —с вопросом, для чего ялинейкой измеряю звук…«Взыграло речевое, —я говорю, его кивоквстречая обалдело. —Но вообще я так привык,не Ваше дело.А что я заперт в четырёхстенах, так эту уткупустил какой-то пустобрёх,что очень-очень гадко, —быть может, здесь вчера былаи за столом сиделасреди бумаг и барахла… —не Ваше дело.Ну, не сидела – так и что ж…её приходы редки,зато зашёл под вечер дождь —Вы ведь читали сводки?А вот о чём был разговор,мы знаем только двое,лишь он и я… и вот с тех порвзыграло – речевое».

«Ты замри, моя жизнь, замри…»

Ты замри, моя жизнь, замри —я замру, говорит, замру,я замру до первой зари,на ветру замру, на юру,на бегу замру, на лету,на снегу замру, стану лёди растаю, и в пустотупревращусь, когда снег сойдёт!И замрёт ведь, а я тогда —рыбкой, стало быть, из пруда —без труда напишу слова:Копенгаген или Москва.И не будет в них ни следаКопенгагена и Москвы,ибо всё это ерунда,а пути ерунды кривы.Но, конечно, настанет март —это сразу за декабрём,и тогда полетят за бортвместе с разным другим старьёмвсе немые мои слова,и взойдёт на дворе трава…Отомрём еще, отомрём,по тропе пойдём тропарём.

Письмо

Перейти на страницу:

Все книги серии Поэтическая библиотека

Вариации на тему: Избранные стихотворения и поэмы
Вариации на тему: Избранные стихотворения и поэмы

В новую книгу одного из наиболее заметных поэтов русского зарубежья Андрея Грицмана вошли стихотворения и поэмы последних двух десятилетий. Многие из них опубликованы в журналах «Октябрь», «Новый мир», «Арион», «Вестник Европы», других периодических изданиях и антологиях. Андрей Грицман пишет на русском и на английском. Стихи и эссе публикуются в американской, британской и ирландской периодике, переведены на несколько европейских языков. Стихи для него – не литература, не литературный процесс, а «исповедь души», он свободно и естественно рассказывает о своей судьбе на языке искусства. «Поэтому стихи Грицмана иной раз кажутся то дневниковыми записями, то монологами отшельника… Это поэзия вне среды и вне времени» (Марина Гарбер).

Андрей Юрьевич Грицман

Поэзия / Стихи и поэзия
Новые письма счастья
Новые письма счастья

Свои стихотворные фельетоны Дмитрий Быков не спроста назвал письмами счастья. Есть полное впечатление, что он сам испытывает незамутненное блаженство, рифмуя ЧП с ВВП или укладывая в поэтическую строку мадагаскарские имена Ражуелина и Равалуманан. А читатель счастлив от ощущения сиюминутности, почти экспромта, с которым поэт справляется играючи. Игра у поэта идет небезопасная – не потому, что «кровавый режим» закует его в кандалы за зубоскальство. А потому, что от сатирика и юмориста читатель начинает ждать непременно смешного, непременно уморительного. Дмитрий же Быков – большой и серьезный писатель, которого пока хватает на все: и на романы, и на стихи, и на эссе, и на газетные колонки. И, да, на письма счастья – их опять набралось на целую книгу. Серьезнейший, между прочим, жанр.

Дмитрий Львович Быков

Юмористические стихи, басни / Юмор / Юмористические стихи

Похожие книги

Плывун
Плывун

Роман «Плывун» стал последним законченным произведением Александра Житинского. В этой книге оказалась с абсолютной точностью предсказана вся русская общественная, политическая и культурная ситуация ближайших лет, вплоть до религиозной розни. «Плывун» — лирическая проза удивительной силы, грустная, точная, в лучших традициях петербургской притчевой фантастики.В издание включены также стихи Александра Житинского, которые он писал в молодости, потом — изредка — на протяжении всей жизни, но печатать отказывался, потому что поэтом себя не считал. Между тем многие критики замечали, что именно в стихах он по-настоящему раскрылся, рассказав, может быть, самое главное о мечтах, отчаянии и мучительном перерождении шестидесятников. Стихи Житинского — его тайный дневник, не имеющий себе равных по исповедальности и трезвости.

Александр Николаевич Житинский

Фантастика / Поэзия / Социально-психологическая фантастика / Социально-философская фантастика / Стихи и поэзия
Маршал
Маршал

Роман Канты Ибрагимова «Маршал» – это эпическое произведение, развертывающееся во времени с 1944 года до практически наших дней. За этот период произошли депортация чеченцев в Среднюю Азию, их возвращение на родину после смерти Сталина, распад Советского Союза и две чеченских войны. Автор смело и мастерски показывает, как эти события отразились в жизни его одноклассника Тоты Болотаева, главного героя книги. Отдельной линией выступает повествование о танце лезгинка, которому Тота дает название «Маршал» и который он исполняет, несмотря на все невзгоды и испытания судьбы. Помимо того, что Канта Ибрагимов является автором девяти романов и лауреатом Государственной премии РФ в области литературы и искусства, он – доктор экономических наук, профессор, автор многих научных трудов, среди которых титаническая работа «Академик Петр Захаров» о выдающемся русском художнике-портретисте XIX в.

Канта Ибрагимов , Канта Хамзатович Ибрагимов , Михаил Алексеевич Ланцов , Николай Викторович Игнатков

Поэзия / Историческая проза / Самиздат, сетевая литература / Попаданцы / Историческая литература