Музыка под занавес

С этими словами Стоун указал на составленные в ряд стулья для посетителей. Ноги у Ребуса уже слегка подкашивались, поэтому возражать он не стал. Когда он опустился на стул, инспектор кивнул медсестре в знак того, что все в порядке, и она ушла. Стоун тоже сел, оставив между собой и Ребусом одно свободное место, и принялся запихивать удостоверение в карман.

— У меня еще недавно тоже было такое, — сообщил ему Ребус.

— Что у тебя в сумке? — спросил Стоун.

— Памятные подарки пенсионеру.

— А-а, это многое объясняет… — протянул инспектор.

— Например — что? — Ребус попытался сфокусировать на нем взгляд — впрочем, без особого успеха.

— Например, количество выпитого.

— Шесть пива, четыре виски и примерно полбутылки вина, — перечислил Ребус задумчиво.

— И все еще на ногах!.. — Стоун недоверчиво покачал головой. — Так что же привело тебя сюда? Не дают покоя недоделанные дела, так, что ли?

Ребус полез за сигаретами, но вовремя вспомнил, где находится.

— Что ты имеешь в виду?

— Я тут, грешным делом, подумал, уж не собирался ли ты перерезать Кафферти пару трубок или отсоединить несколько проводов.

— Это не я напал на него на мосту.

— А забрызганная кровью бахила говорит об обратном.

— Вот не знал, что недо… неодушевленные предметы умеют говорить, — промолвил Ребус, вспоминая разговор с Соней.

— Они говорят на своем собственном языке, Ребус, — пояснил Стоун. — А эксперты выступают в качестве переводчиков.

«Да, — подумал Ребус, у которого немного прояснилось в голове. — Эксперты исследуют улики, которые находят на месте преступления малышка Соня и другие».

— А ты что здесь делаешь? — спросил он. — Тоже решил навестить больного?

— Хочешь сменить тему?

— Нет, просто спрашиваю.

Помолчав, Стоун кивнул.

— Наружное наблюдение отменяется, по крайней мере до тех пор, пока Кафферти не придет в себя, — сказал он. — А это значит, что утром я смогу вернуться домой. Впрочем, инспектор уголовного розыска Дэвидсон обещал держать нас в курсе событий.

— Только я не советовал бы вам задавать ему сложные вопросы завтра утром, — посоветовал Ребус. — Когда я видел его в последний раз, Шэг пытался танцевать прямо посреди улицы.

— Я это учту. — Стоун поднялся. — А теперь идем, я тебя подвезу.

— Я живу на другом конце города, — ответил Ребус. — Лучше я вызову такси.

— Тогда я подожду, пока оно придет.

— Но это вовсе не потому, что ты мне не доверяешь, правда?

Стоун не ответил, и Ребус шагнул к двери палаты, но только затем, чтобы заглянуть в одно из похожих на амбразуру смотровых окошек. Он, однако, так и не сумел разглядеть, на какой из коек лежит Кафферти, к тому же некоторые из них были огорожены ширмами.

— А вдруг ты выдернул ему пару капельниц? — спросил он. — Ведь теперь у тебя есть на кого все свалить…

Стоун покачал головой и — как и медсестра — показал пальцем на потолок.

— Запись на камере покажет, что ты даже не заходил в палату, — пояснил он. — Разве ты не знаешь, что фотография не лжет?

— Знаю, — отозвался Ребус. — Но не верю.

Он подобрал с пола сумку и первым пошел к выходу, Стоун — за ним.

— Ты давно знаком с Кафферти? — спросил инспектор.

— Лет двадцать или около того.

— Кажется, в первый раз ты свидетельствовал против него в городском суде Глазго?

— Точно. Чертов адвокат перепутал меня с предыдущим свидетелем — каким-то итальяшкой по фамилии Чучелло. После этого случая Кафферти и прозвал меня Чучелом.

— Вот как?

Ребус пожал плечами.

— Неужели я сообщил нечто такое, чего не было в ваших досье?

— Вообще-то да, сообщил.

— Приятно сознавать, что у меня еще есть козыри в рукаве.

— У меня такое ощущение, Джон, что ты не намерен просто взять и выбросить его из головы.

— Кого? Кафферти?

Ребус обернулся, и Стоун медленно кивнул.

— Или ты настроил сержанта Кларк, чтобы она продолжила это дело вместо тебя? — Стоун ждал ответа, но Ребусу нечего было ему сказать. — Или теперь, когда ты ушел на пенсию, тебе кажется, будто в стройных рядах полиции образовалась зияющая брешь, которую будет невозможно заполнить?

— Ну я не настолько высокого мнения о себе.

— А ты не думал, что то же самое, возможно, относится и к Кафферти? Когда он сыграет в ящик, его место недолго останется вакантным: на улицах хватает молодых да рьяных, которые спят и видят, как бы пробиться на самый верх.

— Это уже не мои трудности, — возразил Ребус.

— В таком случае единственное, что отравляет тебе жизнь, — это сам Кафферти, и никто больше.

У выхода из больницы они остановились, и Ребус достал мобильный телефон, чтобы вызвать такси.

— Ты правда будешь ждать машину вместе со мной? — спросил он.

— Мне все равно больше нечего делать, — ответил Стоун. — Слушай, может, тебя все-таки подбросить, а?.. Посмотри, сколько времени. Чертово такси может приехать не раньше утра.

Ребусу потребовалось всего полминуты, чтобы принять решение. Кивнув в знак согласия, он запустил руку в сумку и достал бутылку виски.

27 ноября 2006 года Понедельник

Эпилог