Музыка Рода Человеческого

Восприятие окружающего мира возвращалось к ней медленно, и первым, что она почувствовала, были сильно затёкшие ноги. Вместо мягкой теплой кроватки возле большого окна с подоконником, на котором лежали её игрушки, подаренные друзьями и родителями, она лежала на чём-то жёстком, деревянном. Это деревянное, к её удивлению, сложилось в обычное кресло.

Глория приходила в себя. Поверхность кресла, на котором она теперь сидела и к которому прикасалась руками, была гладкой, хорошо обработанной, но на обратной стороне подлокотников, на всём расстоянии, до которого могли дотянуться её пальцы, чувствовалась шероховатость необработанного дерева. Руки выше локтей и ноги на уровне щиколоток были перехвачены кожаными ремнями на заклёпках, как ошейники у собак, но не плотно, однако её тонкие руки и ноги всё равно не могли бы высвободиться.

От них отходили ремни-поводки; на руках были длиннее, вследствие чего она могла бы одной рукой дотянуться до предплечья другой, но не выше. Как только восстановилось зрение, она не поверила своим глазам – она была абсолютно голой.

– Где я? – удивлённо произнесла девочка, более-менее придя в себя и осматривая замкнутое пространство, ограниченное полиэтиленом.

– Здравствуй, Глория, – прозвучал в ответ спокойный голос из динамиков. – Ты в моём жилище.

– Откуда вы меня знаете и почему я привязана?

– Это для твоей же безопасности.

– Безопасности? Что, чёрт возьми, происходит? – стала раздражаться Глория, хмуря брови.

– Тот внешний мир, в котором ты жила, не безопасен, – всё так же спокойно ответил мужской голос.

– Не безопасен? О чём вы?

– Да. Иначе не случилось бы того, что случилось.

– Что случилось? Что происходит? Кто вы такой? – в голосе Глории звучала паника.

– Ты здесь, чтобы работать, Глория, – перекричал мужской голос вопль девочки.

– Почему я голая? Хватит меня разыгрывать!

– Ты голая потому, что так надо. Очень скоро ты сама всё поймёшь. В целях гигиены мне пришлось прибегнуть к таким мерам.

– Что происходит? – медленно произнесла раздражённая девочка, глядя в монитор.

– Пока ничего, Глория. Просто знакомство.

– Кто вы?

– Я – Композитор и прошу меня так называть.

– Композитор? – удивлённо повторила девочка.

– Да. Ты здесь, чтобы работать вместе со мной…

– Работать? – недослушав, спросила Глория.

– Не перебивай, – в голосе чувствовался укор. – Ты здесь до тех пор, пока мы не напишем то, что я называю музыкой.

– Как долго мы будем работать?

– Может быть, день, может, два… Или больше, – ответил после паузы мужской голос.

Вцепившись в подлокотники, она стала разглядывать пианино.

– Как ты, наверное, успела заметить, в твоём «коконе» есть всё необходимое для жизни, – продолжил Композитор, пока Глория оглядывалась по сторонам. – У тебя достаточно света, постоянная температура в пределах нормы – примерно двадцать пять градусов тепла. Слева от тебя ты можешь видеть трубки.

Глория повернула голову влево и увидела три прозрачные гибкие трубки, соединенные между собою хомутами в нескольких местах и уходящие под потолок. Затем она посмотрела вниз, насколько ей это удалось, и увидела на земле засохшие остатки какой-то пищи.

– Это пищевые трубки, по которым ты будешь получать еду, стоит лишь об этом попросить. Я недавно проверял их на работоспособность, поэтому не удивляйся немного грязному полу и… твоей левой руке.

Девочка обратила внимание, что левая рука действительно запачкана водянистой массой.

– Немного расскажу тебе о кресле, чтобы вопросов про него больше не возникало. Оно, как ты, наверное, успела заметить, на колесиках. Механическими тросами приводится в движение и может как складываться, так и раскладываться. Я не знаю, затекают ли у тебя руки или ноги, но в разложенном состоянии все детали кресла принимают горизонтальное положение.

– Затекают, – обиженно ответила Глория.

– Надеюсь, ты простишь меня за это.

– Как вы поняли, что я проснулась? – всё так же раздражённо спросила девочка.

– Никак. Я примерно представляю, сколько должен спать человек.

– Странно, я совершенно не хотела просыпаться, – солгала Глория.

– Если ты не против, то продолжим. Перед тобой стоит пианино. В нём установлен монитор с веб-камерой, чтобы ты могла получать от меня разного рода задания. Все они в основном будут состоять из отрывков нот. Также в стенке пианино установлены динамики и микрофон, чтобы ты могла слышать и себя, и меня. Клавиши, как ты видишь, убраны. Вместо них установлена MIDI-клавиатура¹, это значит, что всё, что ты играешь на них, заносится сразу же в мой компьютер.

– Компьютер? – повторила девочка.

– Да. Ты здесь, как я уже говорил, чтобы писать и сочинять музыку. Тебе не придётся сочинять что-то с нуля. Вся работа заключается в доводке уже в какой-то степени проработанного материала.

Глория поверхностно изучила пианино, опустила глаза и на секунду представила, как будет выглядеть процесс. Но неожиданно на мониторе включилась веб-камера, и девочка увидела саму себя.