Музыка страсти

Господи! Хоть бы произошло какое-нибудь чудо! Она больше не в силах выносить свое безвыходное положение! Между тем быстро смеркалось, и деревья, казалось, превращались в огромных черных великанов, обступавших ее со всех сторон. Скоро солнце совсем скроется за горизонтом, и тогда… Нет, лучше об этом не думать. Но страшные мысли по-прежнему лезли в голову.

И тут Лалла заметила лежавшую на дороге длинную ветку, видимо, обломившуюся во время грозы. Она кое-как доползла до палки и потрогала ее – дерево было прочным. Лалла подумала, что сможет опираться на палку при ходьбе. Она осторожно поднялась и попробовала перенести тяжесть тела на самодельную трость. Удивительно – ветка даже не прогнулась. Кажется, выход из положения был найден.

Лалла кое-как заковыляла по дороге. Каждый шаг причинял адскую боль, но мысль о диком человеке, прятавшемся в лесах, подгоняла ее словно плеть, и девушка продолжала путь к Диким Ветрам.

Так она прошла минут пятнадцать и неожиданно услышала цокот копыт, доносившийся с вершины небольшого холма, у подножия которого она теперь находилась. Уставшая и запыхавшаяся, она остановилась, чтобы перевести дух, и вгляделась в ленту дороги, ползущей вверх. В надвигающихся сумерках было плохо видно, но все же она разглядела Роджерса, сидевшего на козлах коляски, и Грея верхом на своем любимом длинноногом черном жеребце.

Ей даже не пришлось кричать или махать рукам, чтобы привлечь внимание, потому что Грей сам завидел ее с холма и пустил коня во весь опор.

– Что случилось? – взволнованно спросил он, резко осадив жеребца рядом с Лаллой. Едва только конь остановился, как Грей спешился и подбежал к ней. Посмотрев на девушку внимательно, он нахмурил брови. – Что с тобой? Что произошло? Ты ушиблась?

Лалла собралась с духом, чтобы ответить, но тут слезы ручьем хлынули из ее глаз. С трудом она проговорила:

– Что-то случилось с Малышом. Он сбросил меня по дороге, когда я возвращалась в Дикие Ветры из Бентвуда. И мне пришлось идти пешком. Потом я оступилась и, кажется, вывихнула лодыжку.

– Малыш сбросил тебя? – возмущенно воскликнул Грей. – Да этого быть не может! Он считается одним из лучших в моей конюшне. Должно быть, здесь не Малыш виноват.

Лалла стояла как громом пораженная. От гнева у нее даже слезы высохли, и она закричала:

– Ах, ты еще собираешься обвинять меня в том, что я по своей вине упала с лошади?

Тем временем к ним подъехал испуганный Роджерс. Грей еще раз бросил на Лаллу презрительный взгляд, всем своим видом показывая, что в случившемся виновата она одна. Затем он открыл дверь экипажа и вернулся к ней, довольно грубо взял за запястье и потащил к коляске. Ей стало обидно и неприятно. Лалла слегка отстранилась назад и вырвала руку.

– Не стоит, Грей! Сама доберусь!

– Как хочешь. – Он равнодушно пожал плечами, предоставив Лалле, кривясь от боли, добираться до коляски самостоятельно.

Правда, уже в следующую минуту она пожалела, что из-за глупой и не к месту проявленной гордости отказалась от его помощи. Поэтому кое-как дойдя до экипажа, она оперлась на руку Грея, чтобы взобраться на высокую подножку. С трудом преодолев пару ступенек, она опустилась наконец на сиденье. Грей закрыл дверцу экипажа, и Лалла осталась одна. Кажется, самое страшное было позади. Понемногу она начала приходить в себя. Вскоре лошади тронулись с места, и сколько ни всматривалась Лалла в пейзаж за окном, уже ничего не смогла различить.

Сквозь обволакивавший ее туман Лалла слышала лишь цоканье копыт по дороге да грохот колес. В экипаже было душно. Слишком уставшая от впечатлений дня, она невольно прикрыла глаза. И вот… будто чьи-то большие теплые руки нежно обняли ее, убаюкивая. В затуманенном мозгу возникло смутное видение: она еще ребенком сидит на коленях у матери, которая качает ее и поет колыбельную. Ах нет, кажется, это ей только снится. Лалла провалилась в бездонную темноту…

Вдруг сквозь завесу сна она почувствовала, будто находится на середине огромного озера и тонет. Она начала барахтаться, затрясла головой, пытаясь вырваться, и проснулась от резкого толчка. Колеса экипажа попали в глубокую рытвину, коляска резко подскочила, и Лалла почувствовала, как ее щека соприкоснулась с чем-то шершавым.

Сон как рукой сняло. От неожиданности она открыла глаза и увидела в нескольких дюймах от себя тяжелый, гладко выбритый подбородок Грея. Как он оказался здесь? Почему она лежит у него на коленях? Кто так заботливо уложил ее ноги на сиденье? Лалла почувствовала, что экипаж движется очень медленно. «Видимо, меня укачало», – подумала она.