Музыка судьбы

– И ей нравится, когда у вас на голове вот это? – многозначительно кивнул он, не пытаясь скрыть недоумение.

Джулия уже не могла больше сдерживать гнев.

– А что вас не устраивает в моей внешности? Впрочем…

Было бы проще и быстрее сказать, что ему в ней нравилось. Да ровным счетом ничего! Конечно, она выглядела элегантно, но сегодняшняя прическа и одежда мешали проявиться самому главному – ее индивидуальности. В ней почти не осталось былой соблазнительной красоты.

– С тех пор как умер отец, моя мать редко приезжает из Ирландии, и я могу видеться с ней всего лишь несколько раз в год, не чаще, – немного смягчившись, объяснила Джулия. – Она у меня на все придерживается традиционных взглядов.

– В каком смысле?

Джулия пожала плечами.

– На первом месте у них с отцом всегда стояла работа. Оба преподавали в высшей школе. Я подозреваю, что они вообще не собирались иметь детей, но, слава Богу, не рассчитали. – Джулия поморщилась. – Я у них оказалась поздним ребенком. Мать родила меня в сорок два, а отцу тогда вообще было сорок семь. Хотя, надо признать, папа справился со своими обязанностями даже лучше матери. Но ему все же пришлось пожертвовать карьерой, пока я немного не подросла.

Алан был немало удивлен таким внезапным откровением со стороны Джулии.

– Похоже, ваше появление на свет стало шоком для немолодых родителей, – грустно заметил он.

– Да, – с тоской признала она. – Детство у меня было довольно странным. Не таким, как у всех других детей.

И, наверное, очень одиноким, нахмурившись, осознал вдруг Алан. Он вспомнил, что с десяти лет, после трагической гибели родителей на собственной яхте во время шторма в Адриатике, долгое время жил в Ирландии с дедом и двоюродными братьями, Уилсоном и Кевином. Получается, что и его детство едва ли можно было назвать идеальным.

– На кого из своих родителей вы больше похожи? – с любопытством спросил он.

Джулия вздохнула, и уголки ее губ, чуть дрогнув, поднялись вверх.

– На отца. – Робкая улыбка молодой женщины растворилась столь же быстро, как и появилась. – Он умер пять лет назад, – грустно добавила она.

– Мне очень жаль, – сочувственно кивнул Алан.

Даже из того, что она успела рассказать, стало очевидно, что Джулия была больше привязана к отцу, чем к матери. Может быть, это и явилось косвенной причиной помолвки с человеком, который был намного старше ее.

– Он страдал от рака. Я всегда жалела о том, что отцу не суждено было увидеть, как мне вручали диплом по окончании исторического факультета, – сказала она и посмотрела на Алана. – Да-да… Разумеется, я поступила в университет. Не сразу же я стала манекенщицей!

– Вот как? – пробормотал он, даже не пытаясь скрыть удивление.

Алану волей-неволей пришлось признать, что он вполне заслуживал упреков за то, что, совершенно не зная эту женщину, подтрунивал над ней и едва ли не оскорблял. Неудивительно, что она смотрела на него, как на неучтивого нахала!

Выражение лица Джулии вновь сделалось безучастным.

– Маме не слишком нравится то, чем я занимаюсь.

– Но ведь это ваш выбор, – пожал плечами Алан. – Если, как вы говорите, ваша мать придерживается старых традиций, то представляю, насколько болезненно она воспринимает вашу добрачную связь с Ламбертом! Да и…

Он даже не успел еще договорить, когда понял, что совершил ошибку. Ведь, по сути, ему не было никакого дела до того, как относилась мать Джулии к ее нынешнему образу жизни. Ему самому не терпелось узнать ответ на этот щекотливый вопрос, поскольку он считал факт проживания Джулии в доме Ламберта Уиндема весьма унизительным именно для нее самой.

Джулия резко встала, и ее глаза сердито сверкнули.

– Вы суете нос не в свое дело, мистер О'Мейл! – бросила она, и щеки ее покрылись румянцем.

Но этот гнев, осознал Алан, не был направлен только против него. Она сама вдруг поняла, что опрометчиво позволила втянуть себя в беседу о родителях, дав собеседнику повод к чрезмерной фамильярности.

Алан смиренно опустил голову, решив не накалять ситуацию. Но не выдержал собственного затянувшегося молчания и спросил:

– Кстати о Ламберте… а где сейчас ваш жених? – Он понимал, что тот должен вот-вот появиться. Ведь, как можно было надолго оставлять без присмотра столь бесценное сокровище?

– Уиндем приедет только завтра, – спокойно ответила Джулия.

– Отлично, в таком случае приглашаю вас на ужин!

Алан сам толком не понял, как у него вылетели эти слова. Ему показалось, что он слышит их со стороны. Черт побери, Джулия ведь отнюдь не свободна. Она помолвлена. И до сих пор не давала ему ни единого намека на то, что хоть в малейшей степени заинтересована проводить свободное время в его обществе. Скорее даже наоборот!

Вид Джулии выражал недоумение. С ее щек исчез румянец, и они сделались бледными, как гипс, а глаза потемнели. Она оторопело уставилась на О'Мейла, как будто не могла поверить в то, что только что услышала.

Словно в насмешку над дерзостью Алана кольцо с бриллиантом, которое Джулия носила на левой руке, блеснуло и засверкало в лучах солнца, пробившихся сквозь большое эркерное окно. Кольцо, подаренное Ламбертом Уиндемом…