Музыка в камне. История Англии через архитектуру

В 1715–1725 гг. шотландский архитектор Колин Кемпбелл (1673–1729) выпустил в свет три тома под названием «Британский Витрувий», в которых содержались изображения лучших британских построек, естественно, не выходящих за рамки XVII–XVIII вв. (в их число автор скромно включил свои проекты), а также англоязычный перевод труда Палладио. В предисловии к первому тому издатель недвусмысленно указал на то, что британские творения ничуть не уступают иностранным. Ведь ничто не может сравниться с работами древних и подражающего им Палладио (можно подумать, итальянец лишь подражал!). Это программное положение раскрывает истинную причину стремления к простоте: порвав с собственной традицией и очутившись на периферии европейской культуры, тогдашние англичане пытались убедить себя в том, что ничего не потеряли, ибо всякое развитие (это касается и христианства, и феодализма) вело лишь к порче первоначального идеала.

Первые работы Кемпбелла и графа Берлингтона представляли собой элементарное копирование с незначительным изменением деталей. Оба повторили на английской почве виллу Капра («Ротонда») около Виченцы (Италия), сооруженную Палладио в 1551–1567 гг.: Кемпбелл — в поместье Мирворт (Кент), Берлингтон — на своей вилле Чизвик под Лондоном. Параллельно шотландец имитировал стиль Джонса в Хогтоне и работал в усадьбе Сторхед (Уилтшир). Эти интересные работы свидетельствуют о том, что Кемпбелл не во всем следовал идеологии простоты.

Во время своей поездки в Венецию в 1719 г. граф Берлингтон познакомился с очень талантливым мастером Уильямом Кентом (1684–1748). Йоркширец Кент в течение десяти лет обучался живописи в итальянской академии Святого, Луки. Берлингтон так и не смог вытравить у Кента академические навыки. Переняв на словах идеи палладианства, на деле Уильям оставался тайным приверженцем классицизма. В то время как Берлингтон проектировал здания, Кент украшал интерьеры, писал картины и планировал сады. Именно в садоводстве полностью раскрылся талант Кента. Когда же он брался за строительство усадебных домов, получалось нечто массивное и полностью лишенное декора наподобие усадебных домов в Холкеме (Норфолк) и Бадминтоне. Холкем, несмотря на свои голые, холодные стены, послужил композиционным образцом для поздних палладианских особняков. Гораздо полнее раскрылся талант Кента в интерьерах усадеб Дитчли, Хогтон, Рейнем и др.

Из подражателей Кента следует выделить итальянца Джакомо Леони (1686–1746), англичан Генри Флиткрофта (1697–1769), Мэтью Бреттингема (1699–1769) и Джеймса Пейна (1717–1789). Леони возвел дома в поместьях Лайм (Чешир) и Клендон (Суррей), Флиткрофт — в поместьях Уэнтворт (Йоркшир) и Уоберн. Оба мастера специализировались также на строительстве парковых сооружений, причем Флиткрофт питал тайную симпатию к стилю Рена. Бреттингем творил в то время, когда палладианство вышло из моды, поэтому многие из его домов были принесены в жертву нарождающемуся неоклассицизму. Пейн же сочетал в своих творениях черты нового и старого стиля, поэтому большинство из них уцелело, например Ностелл и Касворт (оба — Йоркшир), Брокет (Хартфордшир).

Родоначальниками неоклассицизма считаются шотландцы сэр Уильям Чемберс (1723–1796) и Роберт Адам (1728–1792). Добившись официального признания и будучи одним из основателей Королевской академии (1768), Чемберс осмеливался экспериментировать лишь в области садоводства, а в архитектуре придерживался старой палладианской манеры. Адам же, работавший преимущественно в усадьбах, явился не меньшим новатором в своем деле, чем Кристофер Рен, с которым его заслуженно сравнивают.

Сын эдинбургского архитектора Роберт обладал кругозором, редким для британца XVIII столетия. Кроме воспетой палладианцами Италии Адам посетил Южную Францию, Далмацию, Грецию и Египет. По возвращении оттуда он открыл для своих соотечественников подлинную Античность — не демократически примитивную, а аристократически сложную, утонченную и разноликую. В «Архитектурных работах» (1773) Адам признавал свое желание побороть палладианскую тяжеловесность, создавая «прекрасный набор легких лепных украшений, изящно и деликатно оформленных, правильно и искусно расположенных».

Конечно, ни сам архитектор, ни его заказчики уже не в состоянии были преодолеть привычный протестантский рационализм. Творениям Адама недоставало величественности, они не выходили за рамки буржуазного дома — комфортного, но незамысловатого. В этом, впрочем, заключалась своя прелесть. Благодаря неоклассицизму возродился тип небольшого английского поместья, изрядно подзабытый со времен королевы Анны. Проектируя же дома дворцового типа, Адам поневоле должен был подчиняться палладианским правилам.