Музыка в камне. История Англии через архитектуру

Прекрасно разбирающийся в живописи Кент попытался воплотить в жизнь идиллические полотна Клода Лоррена и Никола Пуссена, не учитывая несходство средиземноморского и английского пейзажей. Поэтому большинство его творений — все эти бесконечные храмы Добродетели, отшельнические пещеры, языческие статуи, призванные удовлетворить «мудрецов», — смотрелись нелепо в провинциальной Англии. Но вкус художника не подвел Кента, и чисто пейзажные картины, посвященные «госпоже естественности», удались ему на славу.

Долина Венеры в поместье Роушем (Оксфордшир) и Греческая долина в Стоу выглядели бы гораздо привлекательнее, если бы глаза не мозолили аркада древнеримского оратора и храмы, переполненные бюстами и статуями. В Чизвик Кент притащил множество итальянских статуй, чье достоинство заключалось лишь в древнем происхождении.

Вместе с Кентом в Стоу работал его зять Ланселот Браун (1716–1783) родом из Нортумберленда, которому суждено было совершить революцию в английском садоводстве. Собственно естественный стиль начинается именно с Брауна. Он полностью освободил сознание дизайнера от каких-либо идеологических концепций и дал волю воображению. Изгнав архитектуру из парков, он снабдил их извилистыми озерами, вереницами деревьев, широкими травяными лугами и цветочными клумбами. Английские сквайры, желающие чувствовать себя хозяевами своих земель, могли теперь свободно объезжать их верхом и с наслаждением обозревать окрестности.

Браун имел прозвище Способность. Своими способностями мастер воспользовался сполна, создав более 170 парков на территории Англии. Проще перечислить английские усадьбы, в которых Браун ни разу не бывал. Такая популярность вызвала волну критики и недоброжелательных отзывов. Говорили, что работы садовода легко перепутать с капризами самой природы, а один из современников выразил надежду умереть после Брауна, чтобы «увидеть рай улучшенным». Порой Браун действительно бывал излишне напорист: так, он нанес серьезный ущерб милым и безобидным топиарным садикам, выкорчевав массу ценных деревьев.

Главным оппонентом «естественников» был Уильям Чемберс, критиковавший их за недостаток разнообразия и бедность воображения: «В английском саду зритель часто не знает, блуждает ли он по обыкновенному лугу или увеселительному саду, настолько точно подражание природе… Посетитель смертельно скучает, проклинает красивые линии, пока, наконец, одолеваемый усталостью, обожженный солнцем из-за недостатка тени и полумертвый из-за отсутствия развлечений, решает ни на что больше не смотреть…»

Британский патриотизм в данном случае сыграл благотворную роль, и суждения Чемберса не нашли поддержки. Ибо в качестве «развлечений» тот предлагал восточноазиатские пагоды, беседки и мостики, еще более неуместные в английском парке, чем античные здания. Невозможно вычленить какую-либо часть сада, уже сложившегося в соответствии с национальными обычаями, и поместить ее в чужеродное окружение. Но именно это попытался сделать Чемберс в ботаническом саду поместья Кью под Лондоном. Настоящие японские и китайские садики появились в Англии лишь в начале XX в., и, конечно, они служили лишь дополнением к традиционным английским садам.

Другой реакцией на чрезмерную простоту Брауна явился так называемый живописный стиль конца XVIII в. Под влиянием зарождающегося романтизма тишина и покой парков сменились дикостью и экспрессией. Теперь дизайнеров вдохновляли не Лоррен и Пуссен, а Сальватор Роза и Юбер Робер. Именно тогда произошло разделение на маленькие домовые сады и внушительные парковые зоны. Аккуратные лужайки и клумбы были оттеснены к дому, а в парке царил романтический хаос: нагроможденные там и тут камни, нарочито запущенные, даже засохшие деревья, бутафорские руины, или, как их называли, «причуды», имитирующие разрушенные замок или церковь.

«Естественников» и «романтиков» сумел примирить замечательный английский садовод Хамфри Рептон (1752–1818), опубликовавший в 1795 г. «Эскизы и советы по ландшафтному садоводству». Его сад начинался рядом с домом, где располагались террасы и аллеи, а также садики для уединения, содержащие минимальное количество сооружений: миниатюрные фонтанчики, каменные скамейки и укрытые зеленью беседки. Рептон придумал идею непосредственного выхода в сад из дома, когда границей между природой и жилищем служат лишь окна и стеклянные двери. За приусадебным садом следовал пейзажный парк с аккуратно высаженными деревьями, подстриженными лугами, гладкими озерами и ручейками. Причудливо изогнутые дорожки уводили вдаль — к густому лесу, холмам и долинам, реке или морю. Там путник мог встретить мрачного вида деревья с прячущимися под ними развалинами и бурлящие потоки с водопадами. Рептон одним из первых начал высаживать в больших количествах рододендроны и азалии. Классическим образцом посвященного им сада служит поместье Шерингем (Норфолк).