Музыка в камне

Непродолжительная консервативная реакция последовала в конце 1970-х гг. в связи с приходом к власти Маргарет Тэтчер (род. в 1925 г.). Англичане, обнаружившие свое сходство с немцами, французами и другими соседями по ту сторону Ла-Манша, отнеслись с недоверием к вступлению их страны в Общий рынок и ЕЭС. Конечно, не меньшую роль сыграла привычка к дешевым продуктам питания и боязнь продовольственного изобилия по заоблачным ценам. Тем не менее сами консерваторы напирали на приватизацию, главенство рыночных механизмов (даже в системе образования!), подушный налог и бросали вызов Церкви и университетам. Уже в 1986 г. Великобритания вступила в единый европейский рынок, а в 1990 г., незадолго до своей отставки, Тэтчер согласилась на введение в стране механизма контроля курса валют.

И лишь в международной политике консерваторы упорно держались за прежние стереотипы, по мере сил препятствуя развалу империи. Заокеанские хозяева, нетерпимые к честолюбивым устремлениям своих партнеров, старательно возбуждали общественное мнение против «империализма» и «апартеида». После отделения Родезии в 1980 г. плачущая Тэтчер воскликнула: «Бедная королева! Вы осознаете, какое количество колоний отсоединилось от Британской империи с тех пор, как она взошла на трон?» И в то же время газета «Таймс», вторя американской прессе, ликовала: «Больше не осталось лягающейся имперской и расистской Британии».

К началу 1960-х гг. у Великобритании осталась только горстка раскиданных по всему миру территорий, находившихся под ее непосредственным управлением; постепенно она их лишилась (последним в 1997 г. обрел суверенитет Гонконг). Теперь британцам остается гордиться только войнами против всевозможных «агрессоров», ведущимися по преимуществу в интересах США.

На смену аристократам, капиталистам и бюрократам пришли новые законодатели мод и вершители политических судеб: профессионалы, настроенные на карьерный рост, работающие на бирже, в инвестиционных или торговых банках. Под этих ретивых молодцов, не имеющих ни сословных, ни национальных, ни религиозных идеалов, вынуждены подстраиваться политические партии. Правительство Джона Мейджора (род. в 1943 г.) потерпело поражение лишь из-за девальвации фунта, а лейбористы превратили свою «партию прогресса» в «партию будущего», окончательно отбросив мечты о национализации и приверженность к профсоюзным баталиям. Конечно, на популярность консерваторов неблагоприятно повлияла замешанность ряда министров в сексуальных скандалах. Но в наш век, когда даже принцы и принцессы бравируют своей «адаптацией к современности», не стоит придавать серьезное значение таким мелочам.

В 1997 г. должность герцога Веллингтона и маркиза Солсбери занял адвокат Тони Блэр (род. в 1953 г.), взывавший не к рабочему классу, а к владельцам домов, купленных в кредит, отвергавший государственное планирование и слишком щедрые социальные пособия, заигрывавший с желтой прессой и падкой до «крутых парней» публикой.

Одним из начинаний Блэра явился закон об удалении всех наследуемых пэров из палаты лордов. Под лозунгом «Избираем лордов!» в 2005 г. было предложено выбирать 80 % палаты лордов и называть ее «второй палатой». В поддержку реформы выступила даже королева! Создание наследуемого пэрства (кроме членов королевской семьи) было приостановлено еще в 1990-х гг.

В 2010 г. лейбористы во главе с Гордоном Брауном (род. в 1951 г.) проиграли выборы консерваторам и их лидеру Дэвиду Кэмерону (род. в 1966 г.)[34]. Насколько очередная смена партий повлияет на социально-политическую обстановку в Великобритании, покажет время. Пока же следует отметить, что предвыборная программа Консервативной партии содержит набившие оскомину положения о поддержке бизнеса и реформировании банковской системы наряду с обещаниями лимитировать приток иммигрантов, усилить позиции страны на мировой арене и отстаивать национальные интересы.

Часть I НОРМАННСКИЕ ЗАМКИ

ЗАМКОВАЯ АРХИТЕКТУРА XI–XII вв.

Завоеватели неохотно пользовались «кольцевыми» замками, появившимися в Ирландии в VI в. и давно известными в Англии, и предпочитали более надежные крепости типа «двор и холм», изобретенные в Нормандии. Сначала выкапывался сухой ров, земля из которого шла на насыпной холм (bailey) средней высоты 10–12 м (в редких случаях она достигала 30–35 м). На вершине холма ставилась двух- или трехэтажная деревянная башня. Для экономии времени и сил часто использовались естественные холмы, которым придавалась нужная форма. Между рвом и холмом оставляли место для двора (motte), окруженного бревенчатым частоколом. Внутри частокола находились хозяйский дом, конюшни, кухня, кузница, склады и казармы. В мирное время в башне никто не жил, ее использовали в случае прорыва внешней линии обороны.