Музыка ветра

– Когда мы беседовали по телефону, вы сказали мне, что Кэл погиб на пожаре. Что он был пожарным и в тот день, когда случилась эта чрезвычайная ситуация, дежурило именно его подразделение. Так?

– Да, – едва слышно прошептала я и кивнула в знак согласия.

– Вы тоже присутствовали на пожаре? – осторожно поинтересовался он.

– Нет.

Мистер Уильямс легонько погладил мою руку.

– Ну, вот видите? Произошел несчастный случай. Впрочем, все мы склонны обвинять самих себя, когда случается неожиданная трагедия с кем-то из наших близких, не так ли?

Я высвободила свою руку из его и поднялась с дивана.

– Благодарю вас. – Я выдавила из себя жалкое подобие улыбки. – Если можно, я бы хотела взглянуть на сам дом прямо сейчас. Пока еще не стемнело… Все мои вещи в машине. Хотелось бы успеть распаковать их, пока светло.

Мистер Уильямс глянул в окно.

– Вы заказали для перевозки вещей трейлер? Или оставили часть мебели на хранение?

– Нет. Я привезла с собой только самое необходимое. А все остальные вещи распродала или раздала знакомым.

Он бросил на меня сочувственный взгляд, словно понимая, что стоит за моим ответом.

– Если хотите, Мерит, я приглашаю вас хотя бы на эту ночь остановиться у нас дома. Мы с Кэти будем только рады. Можете пожить у нас столько, сколько сочтете нужным, пока не уладите все свои дела. Ведь ваш дом, если честно, пока еще не в том состоянии, чтобы въезжать в него вот так, безо всякой подготовки.

Я внимательно посмотрела на адвоката. Кажется, до меня дошло, почему он предлагает мне пожить у него.

– Эдит умерла дома?

Мой прямой вопрос в лоб застал мистера Уильямса врасплох, но он тут же собрался и снова напустил на себя невозмутимо-непроницаемый вид.

– Да. Прямо в гостиной, что на первом этаже. Но я после всего пригласил специалистов из фирмы по уборке помещений. Они все там продезинфицировали, вымыли, вычистили, вывезли вон диван, на котором она лежала. Дом как следует проветрили, систему вентиляции тоже подвергли санитарной обработке.

Так! Понятно, чего он там недоговаривает. Я посмотрела ему прямо в глаза, хотя наверняка он бы предпочел, чтобы я отвела свои глаза в сторону.

– И сколько пролежало тело, пока его обнаружили?

Мистер Уильямс сунул руку в карман брюк, явно хотел достать свой носовой платок, забыв, что он уже отдал его мне. Но вот рука его замерла без движения, когда он увидел, что я молча протягиваю ему платок. Он взял платок из моей руки, потом аккуратно сложил и только после этого сунул его обратно в карман.

– По словам окружного прокурора, тело находилось в доме от семи до десяти дней. С ней случился сердечный приступ. Соседка заметила, что она несколько дней не забирает почту. Газеты почтальон складывал в стопку прямо на ступеньках крыльца под портиком. Соседка же и позвонила в полицию.

– Какой ужас! – тихо обронила я и наконец отвела глаза в сторону. Потом машинально вытерла руки о юбку, будто они успели стать грязными от того, что я только что услышала. – Но вам совсем не обязательно сопровождать меня. Просто дайте мне адрес, и я забью его в свой навигатор.

Черты его лица разгладились, и он снова бросил на меня сочувственный взгляд. Наверняка припомнил наш разговор по телефону, подумала я. Я ведь сказала ему тогда, что кроме Кэла близких людей у меня больше нет.

– О, для меня не составит никакого труда отвезти вас туда лично. Напротив! Для меня большая честь показать этот дом вам. Он действительно по праву считается одной из наиболее красивых архитектурных достопримечательностей нашего города. Сейчас я только возьму ключи от своей машины и ключи от дома, и можем трогаться в путь. А я попрошу сына, чтобы он при-гнал вашу машину прямо туда. Зато вы сможете по дороге познакомиться немного с Бофортом и полюбоваться окрестными пейзажами.

В глубине души я была признательна мистеру Уильямсу, что он тактично не позволил мне сесть за руль самой. Ибо руки у меня все еще слегка дрожали. Он снова улыбнулся мне, но в его глазах я прочитала тревогу. Но я была слишком измотана, чтобы начать объяснять ему, что я уже давно привыкла к скорбям, всяким и разным. Состояние печали стало для меня настолько привычным, что каждое утро я просыпаюсь уже с инстинктивным предчувствием чего-то дурного. Однако благоразумно решила, что не стоит удивлять этого человека еще более того, чем я это уже сделала. Да и только что выслушанная история о несчастной старушке, которую я даже не знала, умершей в полном одиночестве, – это всего лишь еще один удар камешком по той стене из стекла, которую я возвела вокруг себя. Но на сей раз обошлось хотя бы без осколков.