Музыка ветра

Все уставились ему в спину, наблюдая за тем, как он направляется к своей машине. Лорелея осторожно придвинула к себе стул и опустилась на него так тихо, что никто даже не услышал. Солнце уже клонилось к закату. Густые длинные тени легли на портик. Она передвинула стул в тень. Какое счастье посидеть хоть немного в тенечке. И какое счастье, что в эту минуту на нее никто не обращает внимания. А она ведь так устала, чертовски устала. Буквально валится с ног от усталости.

Она почувствовала, что на сиденье что-то есть. Приподнялась и увидела рисунок Оуэна, который Мерит положила туда. Это был рисунок, выполненный цветными мелками. Стол, за ним сидят мальчик и девочка, делят на двоих один стакан молока и пакетик с какими-то сладостями. Похоже на пирожные или батончики «Орео». Кажется, между ними идет борьба за то, кто первым откусит от батончика. Лорелея невольно улыбнулась. Хорошо, что Оуэн взял рисунок с собой. И впервые за весь этот такой долгий и утомительный день у нее затеплилась надежда. Она постаралась задержать улыбку на своих губах, понимая, что если не сумеет сделать этого, то, вполне возможно, не скоро улыбнется снова.

Глава 4. Мерит

Стекляшки все бренчали и бренчали у меня над головой, не давая уснуть. Я спрятала голову под подушку, даже не боясь задохнуться от духоты. Широко раскрыв глаза и бесцельно пялясь в потолок, я думала. А что? Удушение – это совсем даже не плохая альтернатива тому, что у меня есть сейчас. Но потом я вспомнила про мужа. Вспомнила, как его коллеги рассказывали мне о том, как он погиб, и мне стало стыдно за свои мысли.

А пока… а пока в длинный список того, что следует купить в первую очередь, была внесена еще одна позиция, прямо под берушами: лестница-стремянка. Эти проклятые колокольчики будут сняты мною все до единого. Иначе владелицей дома Хейвардов станет еще одна полубезумная леди.

После ужина в доме Уильямсов мы с Лорелеей отправились в ближайший универсам с довольно глуповатым названием «Фигли-Мигли» прикупить кое-что из съестного. Лорелея положила в продуктовую тележку бутылку молока для Оуэна, или для Роки, как он себя сейчас называет. Сама я молоко не употребляю, но говорят, теплое молоко на ночь укрепляет сон. Однако прежде чем кипятить молоко, надо еще отыскать кастрюльку, в которой можно будет проделать эту процедуру на допотопной плите. Ибо микроволновки я так нигде и не обнаружила.

Посещение универсама прошло почти в полнейшем молчании. Оуэн проспал всю дорогу и туда, и обратно. А в магазине бродил по залитым неоновым светом проходам, словно какой-то зомби. Лорелея тоже была не похожа на себя. Всю дорогу молчала. Может, тоже устала. А может, до нее наконец дошло, что ярко выраженный южный говор в сочетании с ее безостановочной болтовней действует мне на нервы, вызывая сильнейшую головную боль. Впрочем, могли быть и другие причины, но с меня и так хватило всего того, что случилось за минувший день. А потому расспрашивать ее я ни о чем не стала.

Я сбросила с себя простыни – все чистое, свежее, служанка Кэти Уильямс постаралась на славу – и поднялась с громадной кровати под балдахином. Это была комната Эдит и ее кровать. А я согласилась лечь в ее постель лишь потому, что мистер Уильямс сказал, что старуха умерла не в этой комнате, а внизу, в парадной зале.

Однако дух ее по-прежнему незримо присутствовал в этой комнате. Ее одежда все еще висела в большом гардеробе антикварного вида возле стены, была аккуратно разложена на полках комода. На туалетном столике лежало несколько щеток для волос в серебряной оправе. Несколько длинных седых волосков зацепилось за их ворс. Я не стала распаковывать свои вещи, не была до конца уверена в том, что останусь в этой комнате и впредь. Хотя из ее окон открывается прекрасный вид и на реку, и на сад. Впрочем, что за радость просыпаться каждое утро и видеть из окна воду? И хотя река находится на некотором расстоянии от дома, все равно… Мне от такой близости воды становится как-то не по себе. С другой стороны, наверное, приятно разглядывать сад в прохладное время года, например весной, когда все цветет и благоухает и ароматы цветов волнами наплывают на спальню и заполняют все пространство комнаты, вплоть до самых дальних углов. Но о чем говорить? Пока это – комната Эдит, и это ее дом. Какие права я могу предъявить на него? Требуется время, чтобы я привыкла к дому и почувствовала себя его полноправной хозяйкой. Да я, если честно, себя таковой и не считала до тех пор… до тех пор, пока не познакомилась с доктором Хейвардом.