Музыка ветра

– Соболезную вам от всей души. Вначале потерять бабушку, а потом, спустя какое-то время, и брата. Это большое горе. Понимаю! Вы с ним давно не виделись, но все равно его уход не оставил вас безучастным. Вам нужен человек, с которым вы могли бы выговориться, снять этот груз со своей души… Если захотите поговорить о своем брате, дайте мне знать. Я с радостью… Вообще-то я и сама люблю поговорить, но слушать я тоже умею.

– Вы – замечательная женщина, Лорелея. Надеюсь, общение с Мерит вас не испортит.

Лорелея негромко рассмеялась.

– О, особых поводов для беспокойства нет. Я хорошо понимаю Мерит. Понимаю намного больше и лучше, чем она это себе представляет. Она ведь из тех людей, которые считают, что их удел – это всю жизнь терпеть и страдать. Жизнь много раз била ее, это правда, и теперь она уже инстинктивно ожидает все новых и новых ударов. Хорошо, что она переехала сюда, в этот город. Всякий раз, когда я слышу, как звенят на ветру слезы русалки, у меня такое чувство появляется, будто они тоже рады приезду Мерит и приветствуют ее своей музыкой.

– Слезы русалки? – удивленно вскинул брови Гиббс.

– Да. Так моя мама называла те стеклышки, вынесенные на берег волной, из которых ваша бабушка мастерила свои китайские колокольчики.

Но вот улыбка сбежала с ее лица, будто она только что вспомнила менее приятные вещи, и она закончила уже более строгим тоном:

– Надеюсь, вы не сильно переживаете из-за того, что ваша бабушка завещала дом брату, а сейчас в нем поселилась его вдова. Особенно с учетом того, что вы в этом доме выросли… То есть основания обижаться у вас есть.

Гиббс неловко переступил с ноги на ногу, явно смутившись.

– Это наша давняя семейная традиция, передавать недвижимость по старшинству. Кэл – старший из нас двоих, а потому все правильно. Дом должен был принадлежать ему или его наследникам. А потому Мерит является полноправной хозяйкой этого дома.

Гиббс глянул на Лорелею, но такое впечатление, будто в этот момент он видел перед собой кого-то другого. Или что-то другое.

– Если бы бабушка завещала этот дом мне, то я бы сровнял его с землей. – Он отступил на шаг назад, но все еще придерживаясь рукой за оконную фрамугу. – Прошу вас! Не забудьте дать мне знать о том, когда вам понадобится консультация у врачей. Звоните в любое время дня и ночи.

– Обязательно! Спасибо, Гиббс. – В порыве чувств Лорелея коснулась его руки. – А вы не забудьте позвонить мне, когда захотите поговорить. Я действительно очень хороший слушатель.

– Уверен, что так оно и есть. Просто я думаю, не каждый окажется готовым выслушать то, что я могу рассказать. – Он наконец оторвал свою руку от машины и снова улыбнулся. – Я дам вам знать заранее о нашей лодочной прогулке.

Прощальный взмах рукой, Гиббс подхватывает сумку с покупками и направляется к своему внедорожнику. Лорелея поднимает стекло вверх, наблюдая за тем, как он уходит. Интересно, какие демоны, по его мнению, до сих пор гнездятся в дальних уголках этого старинного дома? Не те ли самые, от которых убежала прочь Мерит?

Она достала из сумочки свою заветную тетрадь в розовой обложке, открыла ее на странице, где красовалась запись, подчеркнутая ручкой, и начала писать. Самое страшное – это отнюдь не те привидения, которые якобы прячутся у нас под кроватью. Самое страшное – это знать, что та птичка со связанными крыльями, которая томится в самых дальних уголках твоей души, в один прекрасный день найдет способ вырваться на волю.

Лорелея пристегнула ремень безопасности и поехала домой, в тот старинный дом, нависший над обрывом. По дороге она размышляла над тем, что прячется уже в укромных уголках ее сердца, и прикидывала, сколько времени у нее в запасе до того момента, как она сойдется лицом к лицу с самым страшным в ее жизни.

Глава 10. Мерит

Я медленно брела через столовую, слегка коснулась рукой крышки элегантного подсервантника восемнадцатого века с резными ножками в стиле эпохи королевы Анны и с тончайшей инкрустацией по дереву, которой были украшены все выдвижные ящички. Наверху стоял чайный сервиз из серебра, потускневшего от времени. В ящичках, как я это уже успела выяснить, разложены старинные столовые приборы, тоже серебряные, с ручками в виде переплетенных ветвей роз с буквой «Х» на каждом приборе.