Музыкальная геометрия мира: музыка и мы. Игра-эксперимент «Узел» в письмах к М.

Вот он и проявляет силу всплеском, доминантой-квинтой. Самое выразительное состояние кванта. Потому что квант – это энергия, которая существует в движении. 2-й обертон.

Импульс-доминанта (квинта), продолжая двигаться в соответствии с правилами поведения звука, наталкивается на предел диапазона – октаву. Отражается, поворачивает, возвращается и предстаёт субдоминантой-квартой. При этом круговом движении звук продолжает двигаться всё время в одном направлении, но в результате мы обнаруживаем фигуру-кольцо или виток с двумя противоположными направлениями, – что характерно для привычной нам зеркальной симметрии. Образовался центр привычной для нас зеркальной симметрии в октаве. Мы наблюдаем две кварты. Кварта – 3-й обертон. Центр, который создала вращающаяся квинта, представ перед нами при этом в виде двух кварт (3/4 + 3/4 = 6/4 = 3/2), колеблется. Он колеблется тоже в диапазоне – в диапазоне тона. Именно из этого диапазона Пифагор и творил подобие большой октавы – микро-октаву.

Заработала система подобий. И начала упорядочивать изначально неопределённое «облачко» октавы-кванта. В результате получается звукоряд. Звуки в нём подобны координатам. При этом каждый из них, если вдуматься, сотворён по подобию квинты. Квинты-подобия. Да ведь и сама октава («заброс в будущее») возникает на тонике, которая только что была доминантой в своём ближайшем прошлом. И мы видим (умозрением, конечно же) целую систему из доминант (квинт) разного масштаба. Как в Сфере Александера её кольца. Сколько в этой системе может быть координат (звуков с их обертонами и обертонами обертонов…)? Бесконечное множество?

Это слишком головокружительно. И наше сознание настраивает нас на работу с тем диапазоном (октавой), на который мы изначально направили наше внимание. Наш мозг со/настраивает диапазоны. Чтобы мы увидели упорядоченный образ реальности. Или услышали. Нам этого достаточно, чтобы успешно ориентироваться в мире, вписываться в него. Благодаря какому-то общему принципу-проводнику, работающему по подобиям.

Наш мозг, создавая образ реальности, подбирает соразмерные уровни доминант. Диапазон нашего внимания может быть очень разным – от простейшего «вижу/чую еду» до «как устроен мир?».

На Сфере Александера мы можем соединить в созвучие-аккорд ближайшие кольца-уровни, а можем – совсем микро-микро-уровни и невообразимо гигантские макро-уровни, размером со Вселенную, например (то есть бесконечность-минус с бесконечностью-плюс). На это способно только зрение ума. Диапазон внимания квантовой физики распростёрся в эти миры:

мир элементарных частиц и Вселенная. И оказалось, что наш мозг способен работать и создавать образы в таких невероятных масштабах.

Макс Планк высказался об этом так:

«С юности меня вдохновило на занятие наукой осознание того отнюдь не самоочевидного факта, что законы нашего мышления совпадают с закономерностями, имеющими место в процессе получения впечатлений от внешнего мира, и что, следовательно, человек может судить об этих закономерностях при помощи чистого мышления.»

Вот! Вот он – момент встречи Вселенной и человека с его сознанием.

Макс Планк, прежде чем выразить впечатление от этой встречи такой гладкой и взвешенной, спокойно текущей мыслью, испытал мощный импульс-озарение – то внезапно пронизывающее яркое чувство и понимание одновременно: «свершилось! и это – так!». Он много трудился для того, чтобы прийти к этому ощущению-озарению – квант! порция энергии! Тонкая материя Вселенной и наш разум взаимодействуют подобно – квантами.

Человек хочет поделиться испытанным, начинает объяснять – и рождается Теория.

Когда человек создаёт Теорию, он проявляет свои волновые свойства. Процесс мышления – волновой процесс. Мысль развёртывает себя в пространстве.

Мысль – летуча.

Печати знаков-символов (формулы) закрепляют мысль, делают её видимой. Тогда можно обнаружить в ней порядок, структуру.

Структура – уже сгусток. Мысль сгущается в структуру, оформляется. То есть она начинает проявлять свойства частицы.

Человек по своей природе проявляет свойства частицы (имеет структуру-строение и тело определённой формы). Когда мысль сгущается в структуру, человек может сделать её вещественной, предметной. Тогда мысль обретёт полноту своего проявления: станет «корпускулярно-волновой».

Так появляются вещественные модели мысли.

Так появились механизмы.

Так появилась Кибернетика (от др.-греч. κυβερνητική – «искусство управления», иначе «как это мир так искусно управляется сам собою») и компьютеры, а с ними и Computer Science – компьютерная наука, информатика.

Создатель кибернетики (её основ) американский учёный Норберт Винер был математиком и философом. Английский учёный Уильям Эшби, первый крупнейший специалист по кибернетике, был психиатром.