Музыкальная шкатулка

Так и вижу синее-синее небо, жарко, кони стучат копытами, у них красивые лиловые глаза, а в небе вьется алый стяг.

Я даже зажмурился от восторга и закричал что было сил:

Мы мчимся на конях туда,
Где виден враг!
И в битве упоительной...

Я хорошо пел, наверное, даже было слышно на другой улице:

Лавиною стремительной!
Мы мчимся вперед!.. Ура!..
Красные всегда побеждают!
Отступайте, враги! Даешь!!!

Я нажал себе кулаками на живот, вышло еще громче, и я чуть не лопнул:

Мы врезалися в Крым!

Тут я остановился, потому что я был весь потный и у меня дрожали колени.

А Борис Сергеевич хоть и играл, но весь как-то склонился к роялю, и у него тоже тряслись плечи... Я сказал:

- Ну как?

- Чудовищно! - похвалил Борис Сергеевич.

- Хорошая песня, правда? - спросил я.

- Хорошая, - сказал Борис Сергеевич и закрыл платком глаза.

- Только жаль, что вы очень тихо играли, Борис Сергеевич, - сказал я. - Можно бы еще погромче.

- Ладно, я учту, - сказал Борис Сергеевич. - А ты не заметил, что я играл одно, а ты пел немножечко по-другому?

- Нет, - сказал я, - я этого не заметил! Да это и неважно. Просто надо было погромче играть.

- Ну что ж, - сказал Борис Сергеевич, - раз ты ничего не заметил, поставим тебе пока тройку. За прилежание.

Как - тройку! Я даже опешил. Как же это может быть? Тройку - это очень мало! Мишка тихо пел и то получил четверку... Я сказал:

- Борис Сергеевич, когда я немножко отдохну, я еще громче смогу, вы не думайте. Это я сегодня плохо завтракал. А то я так могу спеть, что тут у всех уши позаложит. Я знаю еще одну песню. Когда я ее дома пою, все соседи прибегают, спрашивают, что случилось.

- Это какая же? - спросил Борис Сергеевич.

- Жалостливая, - сказал я и завел:

Я вас любил...
Любовь еще, быть может...

Но Борис Сергеевич поспешно сказал:

- Ну хорошо, хорошо, все это мы обсудим в следующий раз.

И тут раздался звонок.

Мама встретила меня в раздевалке. Когда мы собирались уходить, к нам подошел Борис Сергеевич.

- Ну, - сказал он, улыбаясь, - возможно, ваш мальчик будет Лобачевским, может быть, Менделеевым. Он может стать Суриковым или Кольцовым, я не удивлюсь, если он станет известен стране, как известен товарищ Николай Мамай или какой-нибудь боксер, но в одном могу заверить вас абсолютно твердо: славы Ивана Козловского он не добьется. Никогда!

Мама ужасно покраснела и сказала:

- Ну, это мы еще увидим!

А когда мы шли домой, я все думал: “Неужели Козловский поет громче меня?”

В. Драгунский

Турнир в честь прекрасной любви

Звучит основная музыкальная тема, например, “История любви”. Открывается занавес. На заднике сцены пистолетом высвечивается большое бутафорское сердце, перевязанное на манер подарка ленточкой. Звучит еще одна мелодия (из кинофильма "Крестный отец” или тема прощания из кинофильма ”Шербургские зонтики”). Из противоположных кулис выходят ВЕДУЩИЕ конкурсной программы — девушка (№1) и юноша (№2). Юноша преподносит девушке букет. Музыка постепенно приглушается.

1 (Девушка):

Любовь! Любовь! И в судорогах, и в гробе
Насторожусь — прельщусь — смущусь — рванусь.
О милая! Ни в гробовом сугробе,
Ни в облачном с тобою не прощусь.
М. Цветаева

2 (Юноша):

Странник прошел, опираясь на посох, —
Мне почему-то припомнилась ты.
Едет пролетка на красных колесах —
Мне почему-то припомнилась ты.
Вечером лампу зажгут в коридоре —
Мне непременно припомнишься ты.
Чтоб ни случилось, на суше, на море
Или на небе, — мне вспомнишься ты.
В. Ходасевич

1:

Тяжела ты, любовная память!
Мне в дыму твоем петь и гореть,
А другим — это только пламя,
Чтоб остывшую душу греть.
А. Ахматова

2:

Люблю тебя капризною мечтой,
Люблю тебя всей силою души,
Люблю тебя всей кровью молодой,
Люблю тебя, люблю тебе, спеши!