Музыкальная шкатулка Анны Монс

Школа. Университет. Курсы повышения квалификации… стажировки… первое место работы… второе. А третьим стала их контора.

Краткое резюме, читать которое и неудобно, и интересно. Оказывается, Стас был очень честолюбив и не единожды заговаривал о создании филиала конторы, желая его возглавить. Но Алексей Петрович это честолюбие почему-то к его недостаткам отнес. А еще Стас, оказывается, привлекался за вождение в нетрезвом виде, правда, давно. И был склонен к авантюрам.

«Аморален, когда дело касалось его личных интересов…»

«Жесток, порою безотчетно…»

Как будто написано совсем о другом человеке, не о том, кого Ксюша знала. И правда, о Стасе ли тут речь?

Ксюша помотала головой, пытаясь избавиться от неприятного ощущения. Жесток? Ну… над Димкой он всегда подшучивал. И прежде шутки эти ей представлялись безобидными, но… а как с Димкиной точки зрения?

К файлу имелось приложение, судя по дате, созданное незадолго до болезни Алексея Петровича. Всего два листа сухого отчета — и красная строка внизу: поставить вопрос об увольнении.

Стаса — уволить?

Он же лучший! Был лучшим. Его клиенты любили. И свои — тоже…

— Что-то ничего я не понимаю, — сказала Ксюша, почесав стопу о спину Хайда, которому надоело валяться на полу в кухне.

Заявление об изнасиловании. Дело закрыто за отсутствием состава преступления: свидетельств, подтверждающих версию потерпевшей, не обнаружено.

Имен нет, но картина ясна.

Вечеринка. Алкоголь. И потерпевшая явно перебрала с выпивкой, вследствие чего подозреваемый вызвался проводить ее домой. По дороге женщина достаточно протрезвела, чтобы пожелать продолжения вечера. Он и продолжился — в ее личной двухкомнатной квартире.

А наутро дама поспешила обвинить подозреваемого в сексуальных домогательствах.

Вот только он начисто отвергал ее инсинуации, заявляя, что все произошедшее случилось по обоюдному согласию… а потерпевшая утверждала, что ее опоили.

Мерзкая история!

Настолько мерзкая, что Ксюша была не способна в нее поверить. Неужели это про Стаса?! А женщина кто? И почему Алексей Петрович решил, что эта женщина говорит правду? Стас ведь не стал бы поступать подобным образом, или…

Следующий файл — Элла.

А ей, оказывается, дважды предлагали перейти на другое место, с повышением зарплаты и на должность хорошую, а она отказывалась. Но не из преданности конторе, а потому, что не хотела выпускать Стаса из поля зрения. Оказывается, у них все-таки был роман, только — односторонний… Стас пользовался Эллочкиной готовностью служить ему, и, когда в его личной жизни случались перерывы, он вспоминал о ней.

Опять неприятно.

Чужое грязное белье… и если все так, то не могло ли случиться, что Эллочке надоело быть вечным «запасным вариантом»? Она измучилась, устала и прекратила эту пытку единственным, как ей казалось, надежным способом. А потом сама же рассказала Ксюше про невесту и шкатулку.

Подозрения от себя отводила.

Или та, неизвестная женщина, обвинившая Стаса в изнасиловании. Она ведь тоже имела все причины для мести…

Имя ее выяснилось, стоило открыть третий файл. Акулина?! Тот же отчет. Но вот чтобы Акулина… и клеветала… или она ошиблась? Но история произошла три года тому назад… а еще у Акулины ребенок имелся. Девочка. И выходит, что ее отец — Стас?! Но Акулина не подавала в суд на признание отцовства и на алименты и вообще избегала со Стасом общаться. Тогда получается, что она и правда верила в то, что говорила? Ее напоили, а потом воспользовались… Возможно ли?..

Ксюша решила, что — вполне.

— Но все равно как-то это странно! Не очень логично, — добавила она, и Хайд лениво зевнул. — Если уж мстить, то сразу. А тут — столько времени прошло. Она ничего не сделала, а потом вдруг взяла — и убила? Какая-то ерунда…

Звонок в дверь прервал ее исследовательскую работу, и Ксюша вздрогнула: она никого не ждала! А тот, кто желал ее видеть, продолжал мучить кнопку. И звонок надрывался, захлебывался даже. Хайд, впрочем, вел себя спокойно. Кто бы ни стоял за дверью, с его точки зрения, он был совершенно безопасен.

За дверью стояла Елена, невеста Игната.

Ксюша проморгалась и еще раз посмотрела в глазок: нет, никакой ошибки, сложно не узнать эту яркую женщину. И зачем она пришла?

А главное, что теперь Ксюше делать? Притвориться, что ее нет дома? Это как-то по-детски, а потом Елена нажалуется Игнату… или еще что-нибудь устроит. И Ксюша открыла дверь.

— Долго возишься, — сказала Елена, окидывая Ксюшу крайне неприязненным взглядом. И вошла без приглашения. — Поговорить надо.

Она не стала снимать туфли, прошла в комнату, словно тысячу раз уже бывала в Ксюшиной квартире.

— В общем, так, — Елена осматривалась, на личике ее застыло выражение крайней брезгливости. — Чтоб я больше тебя рядом с Игнатом не видела! Сечешь?

От нее слабо, но отчетливо разило алкоголем. И сигаретами. И мятной жевательной резинкой, которую Елена не переставала жевать.

— Извините, но вы неправильно все поняли.

Все-таки надо было отсидеться, пусть это и по-детски, но зато нервы были бы целее. Ксюша терпеть не могла скандалов, а чутье ей подсказывало, что Елена явилась именно скандалить.