Музыкальные диверсанты

Кассеты разлетались как холодная кока-кола в жару. Убойный материал просочился в Советский Союз и в тысячах копий разлетелся от Москвы до Воркуты. На дворе стоял 1982 год. Только-только власти было вздохнули спокойно: в один год друг за другом умолкли, уйдя в мир иной, Аркадий Северный и Владимир Высоцкий. И тут на тебе — как черт из табакерки, выпрыгнул новый «трибун».

Альбомы заокеанского шансонье, несмотря на все препоны, неслись из магнитофонов несознательных граждан на всех широтах огромной страны. Не помогали ни разоблачительные статьи, ни включение имени Токарева в список запрещенных исполнителей. Что было делать? Только подвозить на позиции тяжелую артиллерию пропаганды.

Вилли Токарев. Первые шаги к славе. Нью-Йорк, конец 1970-х

В 1985 году поползли слухи, что Токарев убит. Застрелен. Не то в собственной квартире, а не то в ресторане «Одесса» на Брайтоне. В одном из интервью я попросил Вилли Ивановича прокомментировать те давние события. И вот что он ответил:

«Слух, вероятно, был распушен КГБ, ведь мои песни были запрещены в СССР. Вскоре после выхода альбома “В шумном балагане” я приехал в Австрию и зашел к знакомому ювелиру, а он вдруг говорит мне: “Вилли, ко мне на днях заходил какой-то странный человек из Союза, по виду разведчик, интересовался тобой. Спрашивал, где этот Токарев, который поет “Мы — воры-коммунисты”?..” Я удивился: “Что же они тебя в Австрии ищут, когда ты в Штатах живешь?” Самое интересное, что я не пел никогда таких строчек — “Мы — воры-коммунисты”.

У меня была шуточная вещь “Мы — воры-гуманисты”, но никакой откровенной антисоветчины я не пел, политика — не моя тема, а потом понял, что, видимо, и в КГБ попадали записи не лучшего качества и они просто не разобрали слов.

…Однажды вечером 1987 года я пел, как обычно, на сцене ресторана “Одесса”. Туда пришли поужинать приезжие из Союза и, увидев меня живого и здорового, просто остолбенели: “У нас в Союзе все говорят, что вас убили… А вы здесь!” Я удивился и подумал, что надо как-то опровергнуть нелепые слухи. Лучшим опровержением была бы песня, которую я в тот же вечер и написал: Здравствуйте, товарищи, дамы, господа. / Это голос Токарева Вили. / Так у нас бывает, злые люди иногда / Слух пускают, что тебя убили…»

В то же время, когда наши спецслужбы пытались разобраться с «антисоветчиком» Токаревым, на Брайтоне его считали… агентом КГБ. Ведь в его песнях окружающая действительность описывалась без прикрас.

«Когда я написал песни ‘"Таксист» и “Небоскребы”, то слышал упреки от наших эмигрантов. Они говорили: “Ты что Америку ругаешь? Зачем тебе это нужно?” Но я не ругал, а писал о том, о чем писали американские газеты», — вспоминал артист.

Внутренние эмигранты

В середине восьмидесятых ситуация внутри СССР меняется. Старые лозунги — «Коммунизм — это молодость мира» и «Слава КПСС» — сменяются новыми с непривычными словами: «Перестройка-Ускорение-Гласность». Но сила инерции велика, и слом системы идет тяжело.

«В специальном пособии для мастеров идеологических диверсий говорилось прямо: “Музыка является средством психологической войны”…» (Н. Кейзерова и Е. Ножкина «Идеологическая борьба: Вопросы и ответы». Политиздат, 1987)