Музыкальные диверсанты

«Весной 1942 года выступали мы в одной из частей Волховского фронта 24 марта, в день моего рождения. Работая на легендарной трассе “Дорога жизни”, концертируя по три-четыре раза в день, я так уставала, что и вовсе забыла о своем дне. И вот 24 марта вечером неожиданно пришел адъютант командующего армией и пригласил меня с товарищами в генеральскую землянку. Приходим… Накрыт стол. Первый тост — за Победу, второй — за новорожденную.

Клавдия Ивановна Шульженко

В. Ф. Коралли (руководитель оркестра и муж К. Шульженко. — М. К.) спросил у генерала:

— Как вы узнали о дне рождения Клавдии Шульженко?

Генерал, улыбнувшись, ответил:

— Моя разведка работает четко. — И вдруг с напускной строгостью спросил: — Что же это вы, друзья, одновременно обслуживаете нашу армию и фашистскую?

Мы опешили.

— Как… фашистскую?!.

— Да, да, — продолжал генерал, рассмеявшись, — я однажды слушал по радио из оккупированных городов Пскова и Новгорода концерт вашего джаз-ансамбля.

А дело было вот в чем. В первые месяцы войны, когда мы вместе с нашими войсками отходили от Выборга к Ленинграду, культработники воинских частей часто записывали наши выступления на пленку. Видимо одна из пленок попала в руки врага, и мы стали жертвой фальсификации. Советские люди, слушая на оккупированной территории пленку, естественно негодовали. Концерт начинался словами В. Ф. Коралли: “Мы счастливы, друзья, что сегодня выступаем для вас. И далее: “Для вас, истребителей ненавистных фашистских захватчиков, Клавдия Шульженко исполнит песню "О Юге”…”

Когда Петр Лещенко начинал петь, в зале стояла абсолютная тишина

В том концерте, который передавали по радио в окупированных районах, заводилась довоенная пластинка "О Юге” — эту песню я вообще не пела в военных концертах. Слова же “истребителей фашистских захватчиков” убирались из пленки, вот и получалось, что В. Ф. Коралли обращается… к фашистам».

Наш журналист мог в равной степени как быть осведомленным об истинном положении вещей, так и оставаться в блаженном неведении. Но есть и другие факты.

Перенесемся в декабрь 1941 года. Неделю-другую назад окончилась битва под Москвой. Казалось бы, что власти не до «Чубчика», и вдруг статья.

Оказывается, по утверждению Владимира Гридина, в конце 1941 года «Одесская газета» со ссылкой на телефонный разговор с Лещенко поместила информацию о том, что певец готовится прибыть с гастролями в Одессу.

Знаменитый, неподражаемый исполнитель русских и цыганских танго, фокстротов и романсов, напетых на пластинках фирмы «Колумбия» и разошедшихся по всему миру, Петр Константинович Лещенко даст концерты в помещении Одесского театра оперы и балета.

Последняя любовь Петра Лещенко — молодая одесситка Вера Белоусова

Позднее появилась и точная дата -19 января 1942 года. Но потом, сославшись на «внезапную болезнь артиста», мероприятие отменили.

Только 24 мая певец наконец-то вышел на сцену, но не оперного, а Русского драмтеатра. По требованию оккупационных властей началась программа с исполнения румынских песен, но закончилась… закончилась триумфальным исполнением «Чубчика», овациями и выносом на руках поклонников к машине в теплую майскую ночь.