Музыкальные диверсанты

«Вечерами на затоптанном пятачке они танцевали под привезенные из далекой Европы мелодии… Таниуя под лихой ‘Чубчик”, вспоминали набережные Дуная и узкие улочки Кракова. Но однажды “Чубчик” перестал звучать в нашем дворе.

Много позже Воля Смирнов, ставший известным московским адвокатом, рассказал мне, что как-то вечером к нему пришли трое. Они достали красные книжечки с золотым тиснением трех букв “МТБ”.

— Слушай, парень, — сказал старший, — ты фронтовик, у тебя пять орденов, поэтому мы пришли к тебе, а не выдернули к нам. Кончай антисоветскую агитацию.

— Какую? — страшно удивился Воля.

— Лещенко перестань крутить, белогвардейца и фашистского прихвостня.

— Так я не знал! — Воля Смирнов немедленно понял, сколько лет можно получить по любому пункту предъявленного обвинения.

— Я тоже когда-то не знал, — миролюбиво сказал старший, — а потом мне старшие товарищи разъяснили. Сдай антисоветчину.

Воля достал из шкафа пять пластинок Лещенко.

— Пошли на лестницу, только молоток возьми.

Они вышли на площадку, и старший молотком расколол пять черных дисков.

— Это чтобы ты не думал, Смирнов, что мы их себе забираем. Не был бы ты фронтовиком, поговорили бы по-другому…»

Здесь еще, можно сказать, парень легко отделался. Нашли бы у него «Чубчик» Лещенко (или, не дай бог, Шевченко) в годы войны, неизвестно, чем бы все закончилось.

Вот выдержка из приговора суда по Татарской АССР осени 1941 года: «…пел песни к/p, клеветнического содержания. Приговор — ВМН».

Три безликие буквы расшифровываются просто: высшая мера наказания… расстрел.

После таких фактов воспоминания Хруцкого уже не кажутся мне надуманными. Вот еще один «протокол» эпохи из книги писателя: