Музыкальные диверсанты

Коммунисты не сразу поняли, какого джинна выпустили из бутылки. С распространением запрещенной литературы (самиздатом) власти активно боролись: для того чтобы скопировать документы на ксероксе, советский человек должен был иметь специальный допуск. Печатная машинка могла сделать только несколько копий под копирку (помните, как V Галича: «“Эрика” берет четыре копии»!)· Это было долго и непродуктивно.

Освободившисъ после третьего срока, Руслан Богословский оказался в новой эпохе: на смену музыки на «ребрах» пришли магнитофоны. Началась эра магнитиздата

Но магнитофоны и пленка продавались в магазинах свободно. А контролировать оборот магнитной ленты было невозможно. Так в обиход вошло понятие «магнитиздат».

«Бытовой магнитофон приобрел совершенно не свойственные ему качества инструмента пропаганды, ставя официальную сферу аудиомира в заведомо проигрышную позицию из-за ее неспособности к адекватному реагированию на новые вызовы времени…»[30]

В своем самиздатском памфлете «Просуществует ли Советский Союз до 1984 года?» Андрей Амальрик [21] описал возникновение «культурной оппозиции» после смерти Сталина в 1953 году и начавшейся хрущевской «оттепели». Он назвал ее «новой силой, независимой от правительства», и добавил:

«Появилось множество молодых поэтов, артистов, музыкантов и шансонье; начали распространяться машинописные журналы, открывались художественные выставки и организовывались песенные фестивали молодежи. Это движение было направлено не против политического режима как такового, тлишь против его культуры, которую сам режим, однако, рассматривал как компонент самого себя».

Но если самиздат и гитарная поэзия стали миной замедленного действия внутри страны, то извне умы и души «гомо советикус» шквальным огнем обстреливались с помощью радиоволн, на которых вещал добрый десяток вражьих голосов, ведущим «солистом» среди которых, являлась, несомненно, «Свобода».

«Те, кто мечтал насыпать побольше соли на хвост советской власти, предпочитали “Свободу”! К тому же “Свободу” больше всего глушили> и, может быть, поэтому еще ее назло хотелось все же поймать», — признавалась писательница Мариэтта Чудакова.

Практически все проекты «музыкальных диверсантов» будут прямо или косвенно связаны с этим, по выражению одиозного генерала Олега Калугина, «гнездом шпионажа».

Глава 9. БОРЦЫ ЗА ИДЕЮ

«Бьет светлый час за Русь борьбы последней

Нас не смущает ни свинец, ни сталь.

России зов всё громче, всё победней,

Идем вперёд, нам ничего не жаль…»

Гимн Народно-Трудового Союза, 1934

«А потому, что я сегодня эмигрант…»

Леонид Александрович Пылаев (Павловский, 1916–1992)

Завершение разгрома фашизма в 1945 году означало новую эпоху и в истории эмиграции. Вторая волна не отличалась таким массовым характером, как первая. Не желали возвращаться в СССР военнопленные, перемещенные лица, граждане, угнанные немцами на работы в Германию, а также военные преступники и коллаборационисты, опасавшиеся возмездия. По разным данным, к 1952 г. в Европе насчитывалось около полумиллиона бывших граждан СССР. Еще столько же прибыло в Америку.

При этом «беженцами» одинаково считались и жертвы нацистских режимов, и те, кто сотрудничал с немцами, и те, кто в условиях сталинского тоталитаризма «преследовался вследствие политических убеждений».

Победная эйфория быстро сменилась долголетней холодной войной и первыми бойцами на ее фронтах оказались эмигранты.

Идеологической ядерной бомбой для «дядюшки Джо», как прозвали Сталина союзники, было создание «Голоса Америки» (вещание началось в 1947 году) и радио «Освобождение» (будущей «Свободы»). Впервые позывные станции прозвучали в эфире 1 марта 1953 года. Одним из тех. кто складывал первые кирпичики в фундамент этой исторической организации, был Леонид Александрович Пылаев (Павловский).