Музыкальный приворот

– Далеко, детка. В теплые края, – его ответ совершенно не удовлетворил моего любопытства. Ну и зачем же я с ним куда-то еду? Нормально ли это? А еще больше меня коробит то, что я слабовольная дура. Кей ведь так нравится Нинке! А ей приходится с Келлой общаться… Хотя она с синеволосым барабанщиком встречается только из-за того, что ей очень хочется задобрить тетушку-жабу, а ведь она, моя подруга, могла бы спокойно взять и заняться оккупацией Кея.

– Куда мы все-таки едем? – опять подала я голос. – Может быть, ты отвезешь меня домой?

Вместо ответа светловолосый музыкант только бросил:

– Сейчас будет весело. Потерпи еще минут десять-пятнадцать, пока мы за город не выедем.

– Зачем это? – подозрительно спросила я, оглядывая мелькающие за окнами дома и полуразмытые фигуры людей. Кстати, я заметила, что в выходные дни люди приветливее и чаще улыбаются.

– Увидишь.

– Как это зловеще звучит, – протянула я.

– Не нравится – вылезай, – тут же предложил Кей.

Вот же презренный червяк! Я закусила удила и тут же согласилась сойти, хотя в душе у меня вновь закипело что-то, напоминающее микст обиды, злости и недоумения.

– Останови, – как можно более ровным голосом произнесла я.

– Так прыгай, – и не подумал музыкант затормозить. Напротив – он даже увеличил скорость.

– Дурак ты, Кей. Если я, правда, выпрыгну? – задумчиво посмотрела я на водителя. А он не обращал на меня внимания – его взгляд был устремлен вперед.

Мое воображение тут же нарисовало прекрасную картину: Катя, бросая на красавца последний свой выразительный взгляд, полный тоски, открывает дверь, выбрасывается на дорогу… Кей в ужасе – он тут же останавливает машину, бежит к девушке, распластавшейся на асфальте, дрожащими руками переворачивает ее на спину, а по голове Кати течет тонкими струйками кровь… и вот уже целая багряная лужица на дороге, а мерзкий и очень бледный Кей понимает, что она умирает. Он опускается на колени, серые глаза его блестят от слез, он тормошит Катю, и руки его в крови, и одежда тоже, а она не приходит в себя – кровь уходит и забирает вместе с собой последние капли жизни. И тогда он дико кричит: «Катя, Катя! Нет!!», прижимает бесчувственное тело к себе и… плачет… Ведь она умирает… Вокруг собираются люди, останавливаются машины, где-то вдалеке слышится сирена «скорой помощи», а парень все кричит и молит девушку прийти в себя…

– Ты глухая? – не слишком вежливо осведомился музыкант, раскаивающийся только в моем воображении.

– Что? – очнулась я. – Нет, у меня хороший слух…

– До тебя долго доходит? Хм. Ты похожа на утку в таком случае.

– Почему на утку-то?!

Кей повернулся ко мне и с обворожительно-наглой улыбкой произнес:

– Да уток, милашка, доходит на третьи сутки. Но ты должна гордиться. Ты уточный гений – до тебя, конечно, инфа доходит не так быстро, как до обычного человека, но куда быстрее, чем до птиц.

Я тяжело вздохнула и выдохнула. Почему на Земле появляются такие противные люди?

– Да, Кей, – с достоинством произнесла я, – ты умеешь высмеять человека, гордись. – Ой, зачем я это сказала, ты ведь и так гордый – а теперь загордишься так, что просто держись! До мании величия.

– Эй, у тебя не получаются подколы, – моя речь не произвела должного впечатления на водителя.

Ну и что? Не всем же быть такими мерзкими ехиднами?

– Так ты остановишь?

– Нет.

– Ты, знаешь что…

– Дай мне солнечные очки, – услышала я приказной тон милорда-музыканта.

– Зачем? – до сих пор еще видела я превосходную картину своей гибели и кеевского раскаяния.

– Малыш, – проникновенно произнес Кей бархатным голосом, – очки мне нужны, чтобы они защищали глаза от ярких солнечных лучей. Видишь ли, лучи светят мне прямо в лицо. И мешают вести тачку. А переднее стекло протонировано плохо. Ну, это я так, для справки, тебе говорю. Ты же знаешь, что такое стекло?

– А где твои очки? – почувствовала я себя кем-то средним между уткой и клушей.

– Прямо перед тобой. На панели. Взяла? Надень их на меня.

– Хватит со мной обращаться, как со служанкой, – осторожно взяла я солнцезащитные очки с абсолютно черными стеклами и зачем-то примерила, – сам надень, не маленький.

– Ты хочешь, чтобы я отпустил руль? Эй, сними их немедленно.

Я стянула с носа солнечные очки. Хорошие, стильные, дорогие. Кей, как я погляжу, очень уважает хорошие вещи. Но почему я должна заниматься всякими глупостями? А если он мне прикажет их съесть, я тоже обязана буду незамедлительно подчиниться?

– Одной рукой надень – это не сложно, – задело меня. Что за глупость – люди всегда вполне самостоятельно очки себе на нос цепляют. Если изловчиться, то это даже ногой можно сделать, по-моему. Но наш царственный Кей любит, чтобы за ним ухаживали. Не буду я ему подчиняться – и точка!

Солист группы «На краю» смерил меня тяжелым взглядом, выхватил свои дурацкие очки и отбросил на заднее сиденье, не заботясь о том, что это вещь достаточно хрупкая и может сломаться.

Психопат!

Видел бы мой дядя, какое у солиста небрежное отношение к очкам, он бы ему целую лекцию прочел, наш домашний аккуратист!