Музыкальный приворот. По ту сторону отражения

– Все будет хорошо, Катя, все будет хорошо, это всего лишь экзамены, – он обнял меня к изумлению нескольких наших одногруппниц, только что усевшихся на соседний подоконник. Ну и пусть смотрят, а потом сплетничают! Зато сейчас меня поддерживает тепло ставшего вдруг родным человека, и мне так приятно находиться в его объятиях, что кажется, даже страх уходит куда-то на второе место.

Ты лучше бы об экзамене думала, дура!

– Это не всего лишь, – вздохнула я, – ну почему у меня нет такой памяти, как у Нинки? Прочла один раз и запомнила на всю жизнь.

– Я уверен – ты обязательно получишь сегодня хорошую оценку, – закинул он ногу на ногу.

– Да?

– Да. Надо просто верить.

– Я верю. Но этот Злоба, ты же знаешь, какая он сволочь.

– Знаю. И не договориться с ним никак.

– Договориться? В смысле?

– Я имею в виду – не списать. Кать, давай сейчас ты подучишь те билеты, которые ты не знаешь? – неожиданно предложил он.

– Именно это я и делала.

Мы сидели вместе часа три. Я читала билеты, изредка прерываясь и тяжело вздыхая – в таком случае Антон успокаивал меня и спрашивал, что мне непонятно. Мне было понятно почти все – просто я не могла этого запомнить. Он старался объяснить и вообще очень помогал мне лишь своим одним присутствием.

А еще Антоша приносил мне то воды, то шоколад. В общем, был, как и всегда, заботлив.

– Слушай, а сколько ты потратил на подарок мне? – спросила я его, когда получила от него большую плитку горького шоколада.

– А что?

– Мой дядя сказал, что много. Я не хочу получать дорогие подарки, хорошо? Я понимаю, что это выглядит очень глупо, но я не смогу делать такие подарки тебе в ответ.

– Иногда я не могу тебя понять, и ты для меня – как инопланетянка, Катя, – улыбнулся он в ответ и добавил, – моя Катя.

– Правда, мне неловко. Кстати, не забудь прийти ко мне в гости – тебя ждут все мои родственнички, – со смехом сказала я.

– Не забуду, – согласился Тропинин.

А потом к нам бочком подползла староста группы, тоже еще не заходившая в аудиторию, временно превратившуюся в резиденцию студенческого ада.

– Катя, – с интересом косясь на меня и на Антона, сказала Таня, – никто не хочет идти следующим. Ты не желаешь?

– Не желаю, – мне тоже не хотелось оказаться лицом к лицу со Злобой так скоро, – я пока повторяю.

– Жа-а-алко, – протянула девушка.

– Иди, Катенька, – вдруг сказал мне на ухо Антон, когда любопытная староста отошла.

– Почему? – удивилась я.

– Он особенно сильно не любит последних студентов, иди сейчас, чтобы не оказаться в последней шестерке. – Парень встал и подал мне руку. – Не бойся – сегодня будет твой день.

Какой он самоуверенный. Я решила послушаться парня – вдруг Злоба и вправду решит слишком сильно отыграться на самых последних студентах – от него все чаще выходят с пересдачей.

– Таня, я пойду все же, – подошла я к одногруппницам, – можно?

– Ой, хорошо, что ты! – обрадовались они тут же. – Быстрее, быстрее иди! Злоба уже ждет. Удачи тебе!

– Спасибо, девочки, – ответила я с дрожью в голосе и открыла дверь, ожидая, что темнота студенческого ада меня ослепит, но, однако, этого не произошло, и меня встретил вездесущий солнечный свет, попадающий в средних размеров аудиторию через большие новые окна.

Я, настороженно глядя по сторонам, вошла в нее. Несмотря на обилие света, которого так не хватало в коридоре, казалось, здесь даже температура воздуха ниже, и всюду царит гнетущая атмосфера. Лица одногруппников были мрачны и унылы, и только лишь в одном месте все цвело и пахло – за преподавательским столом, где развалился «замечательный» учитель и просто хороший мужчина Василий Петрович. Когда я подошла к столу с зачетной книжкой, он как раз слушал девушку, прозванную Нинкой Мисс Ботаничка, подругу той самой Ольги, которая приворожила Толика. Она сидела и с печальным лицом рассказывала что-то о международном праве журналистов.

Злоба с нездоровым скепсисом слушал студентку, всем своим видом показывая, что своим монотонным рассказом она ему сильно надоела. Да и журналистов он терпеть не мог, и даже на какой-то лекции заявил, что «этим марателям бумаги вообще в правах отказать надо!»

– Здравствуйте, – тихо произнесла я.

– Новая жертва! – вместо приветствия сказал Василий Петрович. – Берите билетик, давайте зачетку. Не забудьте мне телефончик отдать, и сумочку поставьте на вон ту парту. Хорошо, билет номер шесть, идите и готовьтесь, Радова. И не смотрите на меня так испуганно – я не кусаюсь. Но гавкать могу, – и преподаватель засмеялся своей очередной глупой шутке. – Вторая парта, девушка, дальше не уходим.