Музыкальный запас. 70-е. Проблемы. Портреты. Случаи

Прометей — вор, прометеевский подвиг— проявление хитроумия, трюк, обман (в греческом мифе его за обман наказали, но вообще-то ведь вора могут и не поймать). В мировых религиях коренится жертвенное подвижничество — без обмана. Однако на дистанции от крестоносцев до Наполеона подвиг продвинулся из зоны «герой-жертва» в зону «герой-узурпатор». Революционное подвижничество алчет неограниченной власти, которая проявляется в принуждении к подвижничеству же. В условиях зрелого тоталитаризма большинство вынуждает к подвижничеству большинство: демократия подвига. Напротив, в демократических режимах подвиг элитарен. Гуманизм потребительской свободы на пьедестал героев возводит носителей успеха и благосостояния: первых лиц власти, «звезд» художественного рынка, особо богатых предпринимателей. В такой подвижке подвига видится возвращение к Прометею (первенство ценой ловкости), только «украден» не огонь, а капитал; и не украден, а выманен (через процедуру демократических выборов и систему престижного потребления).

СЛУЧАИ с парадигмами

Затянувшимся рабочим вечером в поисках какой-то даты заглянула в фундаментальную советскую монографию о Римском-Корсакове. Книга раскрылась на характеристике персонажа из «Золотого петушка»: «В образе Шемаханской царицы есть как отрицательные, так и положительные черты». Тут же объяснялось: «отрицательные» потому, что вокальная партия строится на хроматизмах, а «положительные» потому, что благодаря Шемаханской царице гибнет царь Дадон — воплощение отжившего прошлого. То есть, с одной стороны, отжившее прошлое — это только когда автохтонный царь, а не чужеродная царица; с другой стороны, домотканая диатоника царя — дело вроде как хорошее, а импортная хроматика царицы — безусловно плохое; с третьей же стороны, царь, вместе сродной-хорошей диатоникой, отжил. Три сосны национально-исторического самоопределения.

* * *

Сборники статей 1994 и 1996 годов о современных отечественных композиторах. Заголовки: «Магия скрытых смыслов: Такой-то»; «Сякой-то: поле битвы — душа»; «Такой-то: рельефы спонтанности на фоне рационализма»; «Свет духовности: Сякой-то»; «Musicasacra Имярек»; «Имярек: в поисках художественной истины»… Прямо-таки молодец к молодцу, сиречь жрец к жрецу. Монография В.Н. и Ю.Н. Холоповых о Веберне (единственная на русском языке, дожидалась опубликования лет 15), называется просто: «Антон Веберн». Да и А. Швейцер в заглавии знаменитой книги о Бахе обошелся скупым «И.С.Бах», и ни тебе «света духовности», ни «поля бит-

вы — души». Если композиторское имя в заголовке ознакомительного очерка приходится подкреплять «магией скрытых смыслов», то возникает подозрение, что речь идет о Тютькине. Апологеты не замечают коварства в осовремененно-привычном желании выделить «положительные черты» — не как раньше, с топорной агитпроповской немногословностью, а в ногу с временем разливанной культурологии и рекламного самозванства.

ВЛАДИМИР ТАРНОПОЛЬСКИЙ

Авангард искал технику-закон, которая вместе с тем была техникой «истинно современного» вызова метаисторичному закону (см. выше неподстрочное примечание «Вопрос о технике»).