Музыкант и Королева

– Мальчик потерялся, – весело сказал Анри и сел на приготовленный для него табурет. Никакой охраны и пафоса. Веста слышала, как шептались об этом между собой школьники.

Анри попросил Эдди встать рядом, взял гитару, немного поиграл, попел, ответил на вопросы, чтобы потешить детское самолюбие. Эдди видел, как на него смотрят Жак, Лью, Элис и как ему завидуют. Жак не удержался и шепнул Лью, что везет «ботаникам-защитникам» в последнее время.

– Я получил выговор от миссис Эд, внезапно изменившей мнение о драке, она пригрозила мне исключением, если ей доложат, что мы продолжаем подкалывать Стэнли или кого-то еще в присутствии ботаника!

– Который стоит около «звезды», – заметил Лью. – Уверен на сто процентов, что «ботаник-защитник» не подозревает, кто такой «Анри-легенда» и что он сделал для музыки! Перепутал в темноте с рукой своей няньки!

Жак засмеялся и велел друзьям замолчать, опасаясь пропустить главное. Эдди гордился отцом. Он являл собой настоящую «звезду-легенду» в глазах одноклассников и недругов. Отец не поп-певица однодневка, как молоденькая жена «Великого Певца Туртана», приемные дети которой учились в его классе. Она лично провожала «чад» мужа в школу, чтобы утром ощутить на себе эмоции восторженных учеников. Его отцу этого не требовалось.

Анри закончил отвечать на вопросы, Веста подала ему маркер, и он подписал гитару, затем торжественно вручил Эдди. Веста помогла сыну Анри надеть гитару. Эдди не знал, что делать, он никогда раньше не держал инструменты в руках и не знал, как с этим справляется Альберта. Он услышал протяжное «ах» по рядам и загордился.

– Для тех, кто заслужил, – сказал Анри.

Веста отвела Эдди в сторонку и услышала, как Анри шепотом просит отвести его сына к Мону и Дону, в «студию». Веста утвердительно кивнула в ответ, сжала влажную ладошку мальчика и повела к боковой двери. Эдди оглянулся и заметил, что папу окружили ученики школы с блокнотами и тетрадями. Никто не стеснялся, школьники дотрагивались до его лица и волос, чтобы убедиться, что кумир существует в реальности. Анри улыбался. Девочка по имени Элис осмелилась попросить гитару с автографом, как у Эдди. Анри сделал вид, что не понял просьбы.

Элизабетта собирала лучших подруг в кружок в Зеленой оранжерее Золотого Дворца еженедельно по четвергам в половине шестого. Сбор стал традиционным, там не ценилось положение, род занятий и размер капитала. Элизабетта, Жасмин, Энни, Кларисса, Мелани, Мэгги, Натали и Патти занимали под шатром плетеные кресла, расставленные по кругу, чтобы палящее солнце или дождь не мешали вести разговоры на самые непринужденные темы о личном, детях, мужьях или обсудить последние сплетни за чашкой чая. Можно было расслабиться, забыть на время о работе, имидже, и даже семье. В этот четверг подруги собрались, как обычно. Отсутствовала К ларисса. Элизабетта пояснила, что она с детьми в Городе. Няня редко имела возможность посещать «кружок». Эдди и Альберта требовали к себе повышенного внимания.

Жасмин пришла в Зеленую Оранжерею с пятиминутным опозданием и заняла кресло по правую руку от Элизабетты.

– Утром редактор сделал мне предложение, – заявила она и хотела крикнуть об этом как можно громче.

Элизабетта бросила взгляд на руку Жасмин, но кольца не заметила.

– Торопилась на встречу с новым советником по культуре, – опередила подругу Жасмин. – Мэтью обещал закончить объяснение вечером.

– Поздравляю в любом случае, – Элизабетта дружески обняла Жасмин. – А кто он, твой загадочный редактор по имени Мэтью?

Жасмин на минуту покраснела.

– Он приходил на днях брать у тебя интервью для журнала «Саммерс». Не думала, что у нас так далеко зайдут отношения.

– О, – воскликнула Мелани и схватила за руку Натали.

Энни смотрела вперед, на Мэгги, самую молодую и молчаливую среди них, не показавшую реакцию на новость Жасмин и сейчас. Элизабетта выдала воспитанницу замуж за сына влиятельного магната. О новой семье Мэгги рассказывала Элизабетте лично, до встречи с подругами, и присутствие в Зеленой оранжерее расценивала скорее как дань уважения приемной маме. Мэгги скучала по Саше и новости о старшей сестре узнавала из писем, которые Анри передавал через Элизабетту. Новое положение в обществе не позволяло видеться с сестрой часто, как бы этого не хотелось. Группа Саши и Рони занимала устойчивую ступеньку в новой музыке, благодаря Анри, но массовой популярностью, как, например, исполнители корпораций Пена или «Великого Певца Туртана», не пользовалась. Сестра с мужем пели обо всем, к чему лежала душа – о счастье, о грусти, о любви и общественном устройстве. Родители мужа Мэгги занимали влиятельное положение и видели в жене старшего сына и наследника семейной корпорации прежде всего воспитанницу королевы, а не сестру некоей Саши, которая дешевыми, на их взгляд песенками, подрывает существующие устои и правила. Поэтому по четвергам Мэгги приезжала в Золотой Дворец не только навестить Элизабетту, но и забрать письмо Саши с «ответом». Как бы она ни любила мужа, тесную связь с сестрой ради уважения в глазах его семьи разорвать не могла.