Музыкант и наследница

Бетт Андре открыла верхний ящик комода и достала новый комплект белья, который купила в одном магазинчике в центре Города. Иногда Элизабетта позволяла ей выходить из темного угла. И она с радостью терялась в толпе суетливых горожан и испытывала внутреннее удовольствие, что, гуляя по узким улочкам, не нужно думать о протоколе и порядках, можно размышлять и слушать музыку в наушниках… Бетт Андре знала, как звучат интересные для нее команды. Почти все играли в Южном Городе, кого-то даже приглашали выступить на телевидении — доверенный человек просил дать им пять минут эфира, ссылаясь на желание Элизабетты. Мало, кто из зрителей хотел разбираться в малопонятной музыке, но почти каждая группа получала шанс быть услышанной — главное попасть в плеер Бетт Андре. А там она будет идти по переулку, слушать голоса, мелодии, думать и сочинять статью. Она не может опубликовать заметки — Анри Смит узнает ее почерк, стиль и потребует сотрудничества. А Бетт Андре не желала работать с ним — это ее музыка, ее плеер, ее мысли, ее тайна. К тому же она хотела, чтобы Анри Смит помучился хорошенько. Пострадал. А все что требуется — это бывать дома не один день в месяц, как можно чаще копаться в вещах жены и тогда в комоде найдутся не только колготки и белье, но и плеер, и кассеты, и даже блокнот в потертой обложке…

Бетт Андре села на холодный бортик и записала кое-что. После надела халат, спрятала блокнот и вернулась в комнату.

Анри изучал новую программу и сделал вид, что не заметил, как вошла жена. Она хотела игры, он решил поиграть. Не так уж и часто они ссорятся, но непонятная обида задела самолюбие. Он не поднимал голову, но боковым зрением видел, что Элизабетта не высушила волосы и с них капает вода. Ей было все равно, она пробралась к кровати и легла на свою половину, откинув одеяло. Затем перевернулась на левый бок и со всей силой захлопнула крышку ноутбука. Анри знал, что Бетт Андре поступит именно так.

— Не думай, что я простила тебя, — сказала она.

— Не претендую, — протянул он. — Но спросить могу?

Элизабетта утвердительно кивнула.

— Ты говоришь, что я мало уделяю внимания тебе и детям? И вместо того, чтобы быть с семьей, у меня в голове гастроли и новые проекты?

— Не напоминай, пожалуйста, что я осознавала, за кого выходила замуж.

— И не хотел, — Анри зевнул. — Ты дуешься, потому что лучше меня знаешь причину, почему я так редко здесь появляюсь, что даже Бетт Андре не в силах меня удержать.

— Тебя никто не ограничивает. Через год в обществе забыли, что ты женился на мне, ты ушел в тень, как и хотел. Люди говорят обо мне, никто не вспоминает о моем муже. Однажды я спросила кое-кого из друзей, интересуются ли они творчеством Группы и помнят ли, что Анри Смит мой муж? Нет, ответили они. А минуту назад ты пожимал им руки. Кто ты, им не интересно. Муж, и ладно.

— Спасибо за информацию, всегда мечтал об этом узнать, — Анри потушил лампу и убрал ноутбук в ящик. — Я, как и ты, осознавал, на ком женюсь, и пока не жалею о выборе. А ты… ты довольна своим?

— Я всегда хотела вернуться к бабушке, подсознательно, — уверенным голосом ответила Бетт Андре и натянула одеяло до шеи.

Анри Смит посмотрел на нее и увидел, что здесь, в спальне, Элизабетта превратилась в ту, которую он обещал себе защищать. Бетт Андре свернулась калачиком, и он обнял ее.

— Не спрашивай меня больше, — попросила она.

— Скажи, зачем я тебе?

На этот раз Бетт Андре ответила сразу:

— Ты сознательно бежишь о всего, что я даю тебе. А они только и ищут местечка потеплее…

Альберта проснулась раньше, чем прозвенел будильник и пришла Кларисса. Отбросила теплое одеяло, потянулась и подумала, что была бы не против того, чтобы уметь превращаться в волшебницу и научиться передвигать стрелки часов. В школу ехать совсем не хотелось. После обеда сбудется первая мечта и для этого пришлось приложить немало усилий — уговорить родителей оказалось сложнее, чем она думала, а раньше они потакали любому желанию, потому что она была младшей и девочкой, в отличии от заумного Эдди, который никогда ничего не просил. Мама могла исполнить любое желание щелчком пальца, а папа пожертвовал домашней студией, которую переоборудовали под музыкальный класс. Свою новую комнату Альберта скромно окрестила «личное пространство».

В большую студию, где с папой работали профессиональные музыканты, он никогда не возил ее. Альберта знала отца как мужа мамы и лучшего папу, а как лидера Группы — нет. Она старалась не пропускать его выступления по телевизору, а концерты Группы показывали не так часто, как хотелось бы. Отец редко посещал церемонии, а если и случалось получать новую статуэтку (в музыкальном классе Альберты стоял шкаф с отцовскими наградами, она мечтала превзойти его успех, чего бы это ни стоило), то, ссылаясь на занятость, он отправлял туда незнакомую Альберте тетю Весту или гитариста Фелла. Альберта подозревала, что в студии отца царит другой, невиданный ранее мир, и мечтала побывать там и приоткрыть завесу его тайны. Мама называла ее желания глупостями, а папа не спешил спорить с ней.