Мвене-Ньяга и семеро пророков

Был я и в американской школе, расположенной в уютном, зеленом уголке столицы. Сад, утопающий в буйной зелени, пение птиц, сама школа — это несколько вилл с классами. Я беседовал с директором. Раньше он работал в арабских странах, больше всего в Саудовской Аравии. Директор сказал, что в школе четыреста учеников, из них семьдесят процентов — американцы. Уже по одной этой цифре можно представить, как много сейчас в Конго люден из Штатов. И если бельгийцы уезжают, запугиваемые возможными антибелыми бунтами, то американцы остаются. «Нам не страшно, — говорила мне старушка, гулявшая с ребятами, — здесь есть наши военные, даже, говорят, морские пехотинцы». Господин директор не скрывал своих мыслей и сообщил, что их задача не только научить детей математике и письму. «Естественно, что мы, — говорил американец, — должны формировать и взгляды детей. Ведь рано или поздно они столкнутся с вопросами: что такое коммунизм, что такое свободный мир?»

Конечно, США влияют на общественное мнение Конго не только через школу. Не менее важным инструментом в их руках является, скажем, разведка. Помню статью в «Ныо-Йорк Таймс», которая рассказывала о деятельности Центрального разведывательного управления. В I960 году, в то время, когда готовилось аитилумумбовское наступление, скромный оффис ЦРУ в Киншасе мгновенно разросся до штатов посольства и превратился в миниатюрное военное министерство. Автор статьи сообщал также, что в Африке ЦРУ, используя разведки натовских стран, собирает сведения о коммунистах, прогрессивных деятелях, заводит карточки на людей, уезжающих в Прагу, Москву, Варшаву… Пока что нет сообщений, да и вряд ли они поступят, о том, что ЦРУ отозвало своих агентов из Конго. Американцы зорко следят за Киншасой, и, конечно же, их стремлению утвердиться в Катанге нет границ. Парни из «корпуса мира», разгуливающие по конголезским городам, может быть, и не знают, зачем их прислали сюда. Но уж те, кто получил в свое время большую партию урана, ясно отдают себе в этом отчет.

Например, мистер Наттер. Это крупный промышленник. Он тонко разбирается в большой и малой политике, особую слабость питает к филантропическим фондам Форда, Карнеги и другим. Оказывает им всяческое со действие. Господин Наттер не просто «кусок золота», это своего рода теоретик и философ. Он мне говорил, что даже готовился выступить в Киншасе с лекцией «Партнерство больших стран с малыми: выгоды и слабые стороны». Не знаю, прочел он эту лекцию или нет. Во всяком случае, вложить дополнительный капитал для расширения компании по производству табака успел — количество «леопардов» резко увеличилось. Хозяева высоко ценят своего «леопарда». Он в два раза дороже местных сигарет. Чтобы «леопарду» жилось вольготно в саванне и джунглях, чтобы его курили, мистер Наттер убежден: необходимо в Конго вкладывать американский капитал всюду, не только в табачное дело. При этом бизнесмен выдвигает условием успеха «ликвидацию социальных различий». Один журналист спросил его:

— Ликвидировать социальные различия может лишь социализм в его марксистском понимании. Это вы имели в виду?

— Нет! — обрезал Наттер и начал объяснять почему.

Я подивился ловкому ходу его размышлений. Он утверждал вещи, которые были заведомо неприемлемы для конголезцев, но делал он это так, что диву даешься. Кто же ходил в наставниках у мистера Наттера? Я думаю, что его учителем был пожилой сухопарый священник лет шестидесяти. Он носил рясу и ездил по Киншасе на велосипеде. Священник, представитель «Ордена белых отцов», обладал большими знаниями. Ими и опытом он охотно делился с бизнесменом, который к тому же был его земляком: оба из штата Луизиана.

Миссионеры появились в Конго почти одновременно с солдатами, геологами и купцами. Они быстро вошли в доверие к окружающим. Я знал, что «белый отец» вечерком приходит в кафе, которое находится рядом с магазином сувениров. Однажды мы разговорились. Я спросил его, что он думает о будущем Конго. Тогда-то я и понял, что отец, которого я много раз видел на улице, — человек незаурядный. Лет семь он изучал родо-племенные отношения, долго жил среди племени мангбету… Побывал в соседних странах. Наконец пришел к выводу (правда, не он один), что для африканцев восстановление родо-племенных отношений, возврат к ним станет благом.

— Но ведь как раз наоборот. Это был бы шаг назад, — высказал я сомнение, — ведь родо-племенные отношения основываются на примитивных орудиях труда, они консервируют отсталость, преграждают путь к прогрессу.

— Вы правы, — улыбнулся «отец белого ордена». — Господин Наттер тоже считает, что эта философия в таком виде не годится. Она не увлечет людей, особенно интеллигенцию. Надо найти что-то среднее. Если тому же племени дать тракторы, оно сможет перепрыгнуть эпоху раннего капитализма с его эксплуатацией и построить, если хотите, социализм. Важно сейчас выяснить, как можно сочетать «племенной социализм» с концепциями «свободного предпринимательства», «равных возможностей».