MW-08-09

- Мы прекрасно понимаем и знаем, о чем вы думали, - холодно отреагировал Слоан. - У нас неплохая разведка. Мы знаем даже и о том, что кое-кто из вас, вопреки воинственным кличам генерала Саэрто, думают о том, чтобы поддаться без боя, лишь бы сохранить собственные головы. Только на сей раз я прошу вас не питать иллюзий, господа. Ваши шахматисты никогда не простят вам той резни, которую вы устроили после бунта в Маниле. Что же касается о придумках, касающихся способа спастись, то у нас перед вами тот перевес, что мы его уже выдумали. Шахматиста, который бы выиграл у него, вы не найдете, следовательно, вы должны его из­готовить! Мы же вам в этом поможем. Я хочу напомнить вам самую старую в истории (при этом он злобно по­глядел на Саэрто и усмехнулся, как бы желая сказать: "Ну что, придурок, кто из нас лучше подкован в про­шлом?") машину для шахматной игры - шахматного андроида. Именно с таким механическим шахматистом, сконструированным бароном фон Кемпеленом, Наполеон играл в 1809 году в Вене, а тогдашний обладатель этого гениального автомата, австриец Мальзель, считал, будто император и не знает, что все дело тут основано на обмане. Дело в том, что внутри якобы машины, выигрывавшей сотни партий, сидел живой шахматист. Только Бонапарт знал секрет от своих контрразведчиков. Но он не стал раскрывать его по причинам, которые я сейчас оставлю в стороне, поскольку они для нас несущественны. Суть в ином, и вот почему я рассказываю вам эту историю - повелите ля Шахматной Империи мы не сможем победить оружием или путем честного шахмат­ного турнира, но только лишь лисьей хитростью.

- С помощью обмана? - переспросил Саэрто.

- Можно это назвать и так, генерал. Слово андроид, родившееся от греческих понятий "андрос" - чело­век и "эйдос" фигура, образ, обозначало искусственного человека... Так вот, нашим шансом будет сотворение шахматного гомункулуса!

- Мистер Слоан... - пробормотал Окамура.

- Господин премьер, - отрезал Слоан, - я не сошел с ума и не прибыл сюда затем, чтобы шутить с вами. Мы рассуждаем серьезно. У нас уже имеется тело этого шахматного Франкенштейна. Это полковник Вильям Уокер, заместитель шефа нашей разведки. Уокер, высланный с разведывательной миссией, собственными гла­зами видел Шахматного Бога и нашел способ, который я вам сейчас представлю. Прошу вас, полковник.

Мало было на всем земном шаре людей, к которым австралийский экс-премьер, аристократ в семнадца­том поколении, чувствовал бы большее отвращение, чем к полковнику Уокеру. Тот был родом из Европы. Никто не знал, сам он, впрочем, то же, кем были его родители. Его нашли младенцем возле цирковой повозки. Подкидыша взял под опеку цыган, эпатирующий почтенную публику тем, что метал ножи в деревянный щит, перед которым стояла маленькая цыганочка, его дочка. Уокер оказался феноменальным метателем. Уже в деся­тилетнем возрасте он преодолел учителя в мастерстве. Он попадал во что угодно с завязанными глазами, как будто в его ушах и волосах были установлены радары. Когда ему исполнилось семнадцать, он изнасиловал дочку своего опекуна, перерезал ножами половину цирковой труппы, пытавшейся его схватить, и скрылся. После того он очутился в Австралии. Там его арестовали за убийство ножом. Он сбежал из тюрьмы. Совер­шенно случайно он очутился на трассе проезда президента, когда япофилинезийские агенты устроили покуше­ние на главу Австралии. Правда, на спусковые крючки они почти что и не успели нажать. Ножи ракетами выле­тали из рук Уокера. Их вынули из тел покушавшихся, самих агентов похоронили, а Уокер сделался националь­ным героем. Он вступил в полицию, где проявил необычайные таланты. После того его перевели в контрраз­ведку. Все знали, что ножи в любой их форме, включая и скальпели, являются его магией, религией и единст­венной любовью. В шутку говорили, будто он занимается с ножом сексом и спорит с ним, что нож читает ему газеты и травит анекдоты, что сам он ест и пьет исключительно ножи. Слоан презирал этого хама, но даже если бы Уокер во сто крат был достоин презрения, Слоан не отказался бы от его плана. Он подружился бы даже с дьяволом, лишь бы вновь отобрать власть и отомстить австралийским шахматистам.

Уокер поднялся со своего места. Это был высокий, седеющий человек с хищным лицом, украшенным орлиным носом и парой фосфоресцирующих глаз. Выглядел он лет на сорок пять, но был моложе. Когда же он заговорил, утихли даже самые легкие шорохи. -

Способ простой. Прежде чем Австралию охватило все это безумие, мы успели посадить в тюрьму двадцать трех лучших шахматистов нашего континента, в том числе и экс-чемпиона мира, Густафсона. С фор­мальной стороны, этот арест был связан с мятежом, в действительности же дело было совершенно в другом. Перед казнью, воспользовавшись методом Регнье, мы извлекли из их мозгов ткани с содержимым их шахмат­ных талантов и знаний. К сожалению, мы не успели реализовать...