Мы – арии. Истоки Руси (сборник)

Русский перевод дает искаженное представление о том, что сказано в древнееврейском подлиннике, употребляя вместо множественного числа — «боги» единственное — «Бог». Так, рассказывая, что народ потребовал от Аарона сделать богов для поклонения, переводчик заменяет элохим «Богом» (Исх. 32:1). Этот прием он использует неоднократно. В Псалтири говорится: «Есть элохим, судящие землю» (57:12). А в русском тексте сказано: «Есть Бог, судящий на земле!» Что здесь элохим, безусловно, означает богов, а не Бога, подчеркивается тем, что они именуются тут же «судьями» во множественном числе (еврейское «шофтим»). В некоторых случаях вместо «богов» объявляются «ангелы». В русском переводе Псалтири читаем: «Не много ты умалил его (человека. — А. А.) пред ангелами» (8:6). Читать же следует: «… перед богами (элохим)». Это уже явное искажение. Нельзя не отметить, однако, что в некоторых случаях переводчик безупречен и добросовестно передает текст в его многобожеском смысле. В той же Псалтири есть строки: «Бог стал в сонме богов: среди богов произнес суд» (81:1); в данном случае слово «элохим» переведено правильно, в его точном политеистическом значении.

Представляет известный интерес трактовка вопроса об элохим, которую мы находим в современном католическом Словаре библейского богословия. «Элохим, — признают его авторы, — множественное число. Оно не является формой величания — такой формы еврейский язык не знает». Вопрос, казалось бы, ясен: перед нами очевидное проявление многобожия. Но тут богословы начинают лукавить, приписывая: «Его (слово «элохим». — А. А.) нельзя считать следствием каких-либо пережитков многобожия, которые невероятны». Почему? Потому что «надо принять во внимание особую чувствительность израильского склада ума в этой области». Тут, как говорится, комментарии излишни. Мало того, что истинные христиане должны верить в единого Бога. Они должны также поверить, что единобожие — достижение израильского гения, «особо чувствительного в этой области». Мы отнюдь не хотим оспорить факт особой «чувствительности еврейского склада ума» в области религиозной веры, но ведь она могла сформироваться как раз под воздействием Библии! Авторы словаря в данном случае рассуждают нелогично, и общий их вывод о том, что «множественное число — это след общесемитского миропонимания, при котором божественность воспринимается как множественность сил», не имеет никакой убедительной силы.

Тем более что в Библии имеется фрагмент, рассказывающий о жертвоприношении сразу двум богам. В книге Левит (16: 7–8) говорится: «И возьмет (Аарон. — А. А.) двух козлов и поставит их перед лицем Яхве у входа скинии собрания; и бросит Аарон об обоих козлах жребий: один жребий для Яхве, а другой жребий для Азазела». Козел, предназначенный для Яхве, тут же приносится Ему в жертву, поскольку Яхве присутствует при жертвоприношении. С жертвой для Азазела дело обстоит сложней, поскольку этот бог живет где-то в пустыне. В этой ситуации предусмотрена такая процедура: козла необходимо поставить «пред Яхве, чтобы совершить над ним очищение и отослать его в пустыню для Азазела» (Лев. 16:10). Необходимо только отметить, что в русском переводе текст фальсифицирован. Азазел не упоминается, сообщается лишь, что козел предназначен «для отпущения», вместо же Яхве, как и в других случаях, фигурирует Господь.

Древнейший иудаизм вовсе не был монотеистической религией. Мы сталкиваемся здесь с особой разновидностью политеизма, получившей в литературе название генотеизма. Суть его заключается в том, что хотя признается реальное существование многих богов, но данная этническая группа, объединение племен или государство поклоняется лишь одному из них. С этой точки зрения у каждого племени или народа существует свой бог, с которым его связывают отношения договора, союза, «завета». Именно в этом смысле в Ветхом Завете говорится о Боге Авраама. В отношении избранного ими бога данное племя или народ брали на себя определенные обязательства: поклоняться и служить только ему, отказывая в этом всем другим богам, хотя они и существуют. Генотеизм представляет, таким образом, не монотеизм, а единопоклонение. Призывом к такому поведению проникнуто большинство книг Ветхого Завета.

Генотеизм имел не только этнический, но и территориальный характер: считалось, что на определенной территории хозяином выступает один, вполне конкретный бог, на других — другие. Известны случаи, когда та или иная этническая группа, поселившись на новом для нее месте, порывала завет со своим старым Хранителем и принимала соответствующее обязательство перед богом, господствующим на данной территории. Так было, например, с жителями Ассирии, переселенными на землю покоренного ею Израиля: они вскоре приняли религию Яхве, а потом и ее основной документ — Пятикнижие.