Мы – арии. Истоки Руси (сборник)

Итак, имя «Адонай», равно как и обряд обрезания, выдает связь Ветхого Завета с язычеством. Само название религии — «иудаизм» — обязано своим происхождением удивительно многозначному русскому корню, потому что иудаизм — это прежде всего обрезание. Этот ритуал разделяет Ветхий и Новый Заветы, иудаизм и христианство. Апостол Павел так написал про это: «Если вы обрезываетесь, не будет вам никакой пользы от Христа <…> Во Христе Иисусе не имеет силы ни обрезание, ни необрезание, но вера, действующая любовью» (Гал. 5: 3, 6).

Саваоф

Саваоф — греческая форма имени Бога, по-еврейски оно звучит как Zebaot. Для ученых смысл его — загадка. Мы же утверждаем, что оба названия происходят от древнерусской формы «Свет». Со смысловой точки зрения она является идеальной метафорой Высшего Божества. «И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы. И назвал Бог свет днем, а тьму ночью» (Быт. 1:3–5). Правда, нам опять-таки могут возразить, что древние русичи и славяне были дикими и «подняться» до понятия Единого Бога, дарующего свет миру, никак не могли в силу своих языческих предрассудков. Что ж, на эту тему имеется интереснейшее исследование Н. И. Костомарова под названием «Славянская мифология». Наш знаменитый историк пишет:

…

«Славяне, несмотря на видимое многобожие, признавали одного Бога, отца природы, и это существо они понимали сознательнее, чем таинственную судьбу греки, а скандинавы Альфпатера, который не участвует в делах человеческих. Единобожие славян неоспоримо. Прокопий Кесарийский говорит, что славяне признавали в его время единого Бога, творца грома и молнии, и, кроме того, почитали духов, которыми, по своему понятию, населяли природу. То же говорит Гельмгольд относительно славян прибалтийских: несмотря на то что славяне признают много божеств, они имеют сознание о верховном существе и отличают от своих богов Бога небесного, всемогущего, пекущегося о небе и земле. У жизнеописателя Оттонова славяне говорят сами, что они признают великого Бога, обладающего всеми богатствами.

Из летописи нашего Нестора видно, что славяне русские имели понятие о едином верховном существе, которого по преимуществу называли Богом и отличали его от Перуна, главного из второстепенных божеств. Другие божества были существа, происходившие или вытекавшие от верховного. Так Гельмгольд нам поясняет этот основной догмат славянской языческой богословии: «Прочие божества, — говорит он, — истекли постепенно от высочайшего Бога и как бы рождаются из крови его; и от того из них тот выше и совершеннее, кто более приближается к Богу богов». Следовательно, коренной принцип славянской религии — эманация (т. е. переход от высшей «ступени» Всеобщего к низшим, менее совершенным. — А. А.); по славянскому понятию, и нравственная, и физическая природа представляется живущей, заключающей в каждом явлении своем жизненный дух, исходящий из зиждителя. Такой принцип эманации подал Коллару и Ганушу повод видеть в славянской религии единство с индийской».

Слово «индийской» здесь следует понимать в смысле «древнеиндийской», то есть индоарийской.