Мы – арии. Истоки Руси (сборник)

Коза или козел в старину у ряда индоевропейских народов рассматривались как священные животные. Известно, например, что бог Дионис в разных греческих мифах и легендах изображался в виде молодого козла, символа похоти и плодородия. Козел играл важную роль и в культах Гермеса и Афродиты у греков, Фавна и Юноны у римлян. Римское празднество в честь Фавна начиналось жертвоприношением козла и жертвенной трапезой (вспомним также библейского козла отпущения!), после которой служители Фавна, называвшиеся «козлы», опоясывали свое тело шкурами убитых жертвенных козлов, брали в руки ремни, вырезанные из прочих таких же шкур, и в таком виде бегали по улицам Рима. Римские женщины толпились на пути бежавших «козлов», которые ударяли их своими ремнями по ладоням. Это должно было способствовать плодородию ударяемых. Известна древняя легенда о том, что бесплодные сабинянки (сабины — племя, жившее в I тыс. до н. э. в Центральной Италии), обратившись с мольбой к богине Юноне в посвященной ей роще, услышали голос оракула с вершины деревьев: козел должен был коснуться спины бесплодных женщин. Тогда прорицатель заколол козла, нарезал ремни из его шкуры и ударял им по спинам женщин, которые затем с помощью Юноны забеременели. Легенда эта вполне разъясняет оплодотворяющее значение ударов, которыми римские «козлы» во время обряда наделяли встречавшихся на пути женщин. Сходное значение имел козел (и коза) и в святочных обрядах славян. Козел и коза принадлежат к главнейшим фигурам нашего народного святочного маскарада. Ранее во многих местах соблюдался обычай на Святках (в день Рождества, преимущественно же накануне или в день Нового года) водить по селению и даже вводить в хаты козла или козу (подобно тому, как водят быка-тура). Обхождение домов и селений с домашними животными местами заменилось шествием одного пастуха, поющего обрядовые песни, высказывающего при этом добрые пожелания и за то щедро награждаемого хозяевами домов; местами оно заменилось маскарадными шествиями с козой и козлом, в честь которых поются обрядовые песни. В Белоруссии и на Украине также существовал обычай водить наряженного козой. Иногда песни о святочном козле или козе пелись колядовщиками даже вовсе без козла, свидетельствуя о древности обычая вводить приносящую обилие и счастье скотину в дом.

У Ивана Алексеевича Бунина есть стихотворение «Сказка о Козе»:

Это волчьи глаза или звезды — в стволах на краю перелеска?

Полночь, поздняя осень, мороз.

Голый дуб надо мной весь трепещет от звездного блеска,

Под ногою сухое хрустит серебро.

Затвердели, как камень, тропинки, за лето набитые.

Ты одна, ты одна, страшной сказки осенней Коза!

Расцветают, горят на железном морозе несытые

Волчьи, божьи глаза.

Для большинства современных читателей такой взгляд на вроде бы вполне заурядное домашнее животное покажется, по меньшей мере, странным. Мы уже основательно подзабыли, что Коза выступала одним из воплощений Великой Богини. Наш гениальный поэт, однако, прекрасно сознавал это, поэтому он и употребил эпитет «божьи глаза». У Бунина есть и отдельное стихотворение, посвященное Богине (оно так и называется):

Навес кумирни, жертвенник в жасмине —

И девственниц склоненных белый ряд.

Тростинки благовонные чадят

Перед хрустальной статуей богини,

Потупившей свой узкий, козий взгляд.

Как говорится, нарочно не придумаешь: образ сказочной (волшебной!) Химеры-Козы незримо присутствует и в этих строках.

Это наше мифологически-литературное отступление станет вполне понятным и еще более впечатляющим, если мы напомним, что по-гречески «коза» значит «химера», а потому другое название касков-казаков было… киммерийцы! Да-да, именно выходцы из южнорусских степей раз за разом атаковали хеттов с севера. В хеттских документах периода Нового царства (1400–1200 гг. до н. э.) сохранилось множество свидетельств борьбы хеттов с племенами касков. Тексты сообщают, что в стране касков «правление одного (человека) не было принято», т. е. у них не было царя. Это очень напоминает атмосферу Запорожской Сечи, так прекрасно описанную у Гоголя. Правда, со времени правления Мурсили II (конец XIV в. до н. э.) некоторые правители начинают править своей страной «не по-каскски», а «по-царски». Каски разоряли не только пограничные с Хатти области, но и вторгались в глубь страны, угрожая самой столице хеттов. Каскский вопрос не смог окончательно урегулировать никто из хеттских правителей, хотя иногда они и заключали с касками мирные договоры. Военные походы хеттов против касков лишь временно приостанавливали их разорительные набеги. Вражде хеттов и касков есть объяснение. Выход хеттов из-под контроля ариев-митаннийцев и создание ими самостоятельного государства в середине XVII в. до н. э. предельно обострили политическую ситуацию в Малой Азии: началась борьба за первенство. В этой ситуации казаки были на стороне ариев Митанни и стран Арсавы. Поэтому и отношения с хеттами носили у них откровенно недружелюбный характер.