Мы – арии. Истоки Руси (сборник)

Грабить поля плодоносные жителей мирных Египта

Бросились, начали жен похищать и детей малолетних,

Зверски мужей убивая, — тревога до жителей града

Скоро достигла, и сильная ранней зарей собралася

Рать; колесницами, пешими, яркою медью оружий

Поле кругом закипело; Зевес, веселящийся громом,

В жалкое бегство моих обратил, отразить ни единый

Силы врага не поспел, и отвсюду нас смерть окружила;

Многих тогда из товарищей медь умертвила, и многих

Пленных насильственно в град увлекли на печальное рабство.

Их предводитель, однако, увидев вблизи самого египетского царя, успел, отбросив оружие, сдаться лично ему в плен и был увезен во дворец, хотя разъяренные египтяне и грозили критянину смертью. В семнадцатой песне Одиссей пересказывает ту же историю с изменениями. Здесь нет указаний на критское происхождение рассказчика, путь в Египет составляет уже не пять дней, а назван «долгой дорогой», финал же проигранной битвы для побежденного героя оказывается еще более плачевным. Взяв в плен, его продают в рабство на Кипр.

Навряд ли история, рассказанная Одиссем, была абсолютно лживой. Поход какой-то части ахейцев на Египет, по всей видимости, действительно имел место. Но важно отметить при этом, что в нем участвовало не все объединенное войско, а крайне ограниченный контингент. На девяти кораблях не увезешь много воинов, поэтому, скорей всего, некоторая часть ахейцев попросту влилась в ряды пеластов и тевкров, воевавших в 1194 г. до н. э. в Египте.

Видимо, та же тема высадки группы ахейцев после опустошения Трои в Египте воплотилась в известном легендарном сюжете о египетском плавании Менелая. Правда, у Гомера прибытие спартанского царя в Египет имеет случайный, непреднамеренный характер. Буря забрасывает плывущего из Трои Менелая к критским берегам, здесь большинство его кораблей разбивается о скалы, а сам он с пятью кораблями оказывается в Египте, где проживает в доме царя, торгует и посещает другие средиземноморские страны, чтобы через много лет вернуться в свою Спарту. Гораздо интереснее и содержательнее в этом смысле версия, приводимая Геродотом, со ссылками на беседы с египетскими жрецами. По Геродоту, Парис-Александр, спеша в Илион с Еленой и похищенными у греков сокровищами, против воли попал в Египет. Его царь вынуждает троянца оставить в этой стране Елену и остальную добычу (подробнее об этом чуть дальше, в главе о Елене Прекрасной). Но греки, прибыв под стены Илиона, не поверили заверениям троянских тевкров, что в Трое нет ни жены Менелая, ни богатств. Когда же город был разрушен после осады, Менелай, убедившись в справедливости сказанного осажденными, отделился от других ахейцев и направился со своими кораблями в Египет. Здесь египтяне выдали ему Елену и сокровища, но вскоре между ними и ахейским вождем вспыхнула вражда, ибо, задерживаемый в Египте отсутствием попутного ветра, Менелай принес в жертву ветрам египетских детей. Преследуемый египтянами, желающими отомстить за злодейства, он бежал в Ливию.

Как и в истории Менелая, так и в «лживых» рассказах Одиссея ахейцы появляются в Египте сразу же после ухода из Трои и в обоих случаях прибывают со стороны Крита, что можно сопоставить с настойчивыми упоминаниями об островах «народов моря» в египетских надписях. Оба раза это лишь небольшой отряд, который в одиночку не может решить крупных военных задач. Кроме того, до походов Александра Македонского только для эпохи «народов моря» достоверно зафиксировано вооруженное вступление греков (ахейцев, тевкров, данайцев) в Египет с грабительскими и завоевательными целями. Поэтому у нас есть все основания соотнести рассказы Одиссея и историю о прибытии Менелая в страну Нила с событиями 1194 г. до н. э. Все, как говорится, встало на свои места, как только мы разделили ахейцев на две части — участвовавших в первом походе «народов моря» (малоазийских) и не участвовавших (воины Агамемнона). Не надо, однако, полагать, что греки в сражениях с египтянами терпели только неудачи. Часть из них, известная под именем данайцев, была вовлечена в победную кампанию «народов моря» в 1191 г. до н. э.