Мы, аристократы - 2 (СИ)

  Встречались мы с ним в библиотеке после ужина. Эрни приходил туда один или с Луной Лавгуд, тоже равенкловкой и единственной из однокурсников, кто поддерживал с ним нечто вроде дружбы. Это была своеобразная девчонка, как на внешность, так и в поведении - невысокая, с пепельными волосами и круглыми глазами навыкате под высокими дугами бровей, придававшими её лицу удивлённое выражение, она ходила по Хогвартсу с таким видом, будто только что проснулась. Или, вернее, будто вот-вот собиралась проснуться.

  - Ты Гарри Поттер, - сказала она, когда я впервые подсел за стол к Эрни в её присутствии.

  - Знаю, - походя кивнул я.

  Луна рассматривала меня с неприкрытым исследовательским интересом. Так профессор Помона Спраут рассматривала бы необычный экземпляр на грядке одинаковых растений. Тем не менее девчонка поделилась со мной наблюдениями, словно я был её коллегой или как минимум ассистентом.

  - Ты особенный, - с некоторым удовлетворением констатировала она факт. - Мозгошмыги подлетают к тебе и дохнут на лету.

  - Это общие мозгошмыги.

  - Поясни?

  - Ты ведь разбираешься в мозгошмыгах, так?

  Она серьёзно задумалась, а затем так же серьёзно кивнула.

  - Значит, ты знаешь, что у каждого свои мозгошмыги, - продолжил я. - Но бывают еще и общие мозгошмыги. Так вот, своих у меня нет, а общие на мне не приживаются.

  - Ты видишь мозгошмыгов? - заинтересовалась девчонка.

  - Не вижу. Но я догадываюсь об их существовании по их деятельности. Например, у нас на столах появляется еда. Поскольку она не может появиться из ничего, я догадываюсь о существовании снабжения школы, наличия кухни и домовиков. Вот так и мозгошмыги.

  - Жаль, что не видишь, - разочарованно сказала она. - Я надеялась, что ты опишешь мне моих мозгошмыгов.

  - Зеркало тебе в помощь, - посоветовал я.

  - Никто не может видеть своих мозгошмыгов - только чужих.

  - Это потому что все интересуются чужими мозгошмыгами, но никто не хочет замечать своих. Нужно только искренне захотеть, и ты их увидишь.

  - В твоих словах что-то есть. - Луна забавно склонила голову набок и скосила глаза, словно пытаясь увидеть на освободившемся месте своих мозгошмыгов. - Ты читаешь "Придиру"?

  "Придирой" назывался журнал, пишущий о явлениях, которые считались паранормальными даже у видавших виды волшебников. Его владельцем и главным редактором был отец Луны, Ксенофилиус Лавгуд.

  - Нет, не читаю. Это журнал для мозгошмыгов, а у меня в голове они не живут.

  - Может, тогда тебе нужно завести у себя несколько?

  - Как-нибудь обойдусь и без них. Всё равно мне нечем их кормить.

  - Но мозгошмыги делают жизнь такой увлекательной... - Луна смотрела на меня, выжидательно подняв свои и без того удивлённые брови.

  - Я не скучаю, - она продолжала ждать ответа, и я пояснил: - Некогда.

  Эрни слушал нас с интересом, но без особого удивления. Видно, он уже привык к чудачествам Луны. Поскольку наш с ней разговор исчерпал себя, я обратился к Диасу и стал спрашивать его по трансфигурации, проверяя, что и как он усвоил, а заодно разъясняя непонятные места. Луна наблюдала за нами с таким вниманием, словно читала своего "Придиру". Своеобразная девчонка, хорошо, что никто не принимает её всерьёз.

  30.

  В середине мая случилось неожиданное происшествие. Была суббота, мы ушли на озеро с обеда до ужина. Потренировались, отдохнули и даже искупались, потому что уже неделю было по-летнему жарко, и собирались возвращаться, когда над нашими головами пролетело нечто шумное, блестящее и вихляющееся в воздухе. Вынырнуло оно со стороны Запретного леса, сделало неуклюжий разворот у самой кромки воды и врезалось в нижнюю часть обрыва над пляжем.

  Это оказалась открытая магловская машина умиротворяющего бледно-небесного цвета, перемещавшаяся по своей воле и нетрадиционным способом. Она сползла по обрыву на песок, выплюнула три единицы содержимого, подлетевшие в воздух и распластавшиеся на песке, а сама сделала ноги - или что там у неё, колёса? - обратно в Запретный лес. Всё произошло почти мгновенно, не успели Винс с Грегом закрыть рты, как её уже не было.

  Я, закрывший рот на пару мгновений раньше, рассматривал лежащие на песке фигуры. Вот эта, ближняя, ошалело трясущая головой и отплёвывающаяся от песка - Рональд Уизли. Около самой воды, скорчившаяся от боли - Гермиона Грейнджер. А третья, угодившая на береговую корягу и лежащая с подозрительной неподвижностью - Невилл Лонгботтом.

  - Тед, помоги Грейнджер, - распорядился я, пускаясь бегом к Лонгботтому. Уизли уже сидел на песке и потирал ссадины. С ним ничего не случилось, кроме лёгкой контузии - это только Грег и Винс способны были устроить Рональду сотрясение той каши, которая была у него в голове вместо мозгов.

  Невилл лежал неподвижно, но был в сознании. Его мирная и добрая душа была далека от межфакультетских дрязг, поэтому при виде меня в его страдающем взгляде мелькнул отблеск облегчения - сейчас ему помогут. Я наклонился к нему и спросил:

  - Сильно ушибся? Встать можешь?

  - Я свои ноги совсем не чувствую, - едва слышно прошептал он. - Руки чувствую, а ноги нет.