Мы больше нигде не дома

Делегация ЦК, посланная на переговоры с Викжелем, не возражала против…

В период Октябрьского восстания Викжель пытался быть «нейтральным» и играть роль…

Викжель уже в конце октября и начале ноября 1917 года отказал в поддержке…

С Викжелем приходилось считаться, потому что, как я уже сказал, о,…

Дождь все не проходил.

Она вспомнила рассказ из сборника «Американская фантастика». Про то, как в космосе выловили марсианку, приняли ее на борт космолета. Она была красивая. Но сразу выяснилось, что Марсе всегда такая погода, то есть атмосфера, ну такая температура, при которой вода замерзает…

— Это сто градусов да?

Он поправил, что вода замерзает при нуле, а при ста закипает. Она совсем было запуталась, растерялась.

И решила рассказ вообще не рассказывать.

Но потом все-таки придумала:

— Одним словом, там все люди могли существовать только при ста градусах мороза.

И вот девушку-марсианку посадили в специальный стеклянный холодильник. Жить она могла только там.

Там она ходила в летнем платье и была очень красивая.

Один космонавт в нее влюбился.

Он каждый день приходил ее холодильнику, и они смотрели друг на друга. И разговаривали.

Рассказывали друг другу всякое.

Иногда он надевал специальный скафандр и входил к ней туда. Им хотелось поцеловаться, но это было точно нельзя.

Тогда они решили хотя бы потрогать друг друга.

Он протянул руку и погладил ее по щеке. И на щеке у нее сразу остался ожог.

Так кончался этот рассказ.

От этого рассказа им стало совсем грустно.

Он еще немного рассказал про Викжель.

Профсоюз железнодорожников — Викжель — был тогда очень влиятельной силой. О нем даже очень далекая от всяческих профсоюзов декадентка Зинаида Гиппиус писала…

Сочувствием широких масс Викжель не пользуется. Во время переговоров выяснилось, что народные социалисты даже не могут вести переговоры с большевиками,…

Напрасно старался перебравшийся в Москву Викжель еще раз выступить со своим подмоченным…

И в тот же день Викжель предъявил Всероссийскому Центральному…

Тогда она решила вспомнить что-нибудь смешное.

Вспомнила, что однажды у нее дома ночевал странствующий монах.

Он приехал на велосипеде. Он жил в монастыре и передвигался по Питеру на велосипеде. От одной бабы к другой. Он был очень красивый, похожий на Иисуса Христа и на Джона Леннона.

Настоящий такой Странствующий Монах-распутник.

Такой, про которого есть сказки у всех народов.

Участник историй про Петрушку, Кашперека,

Панча и Полишинеля.

Когда монах приехал к ней на велосипеде, она не поняла, что он из Такой Сказки. Просто подумала, что ему удобно ночевать у нее из-за велосипеда. У нее подъезд закрывался на домофон. Она стала кормить монаха, и разговаривать с ним о духовном.

О Вере в Бога. О Добре, Жалости и Сопереживании.

Говорила все время она, — такой экзальтированный бесконечный монолог. Так часто женщины разговаривают с молодыми духовными отцами.

В середине монолога он вдруг спросил ее ни к селу, ни к городу:

— Слушай, а ибацца ты любишь?

Наверное, это у него был такой отработанный прием.

Наверное, он всех экзальтированных женщин сбивал вот этим вопросом. И ее собирался сбить, как птицу влет.

Но она не смутилась и сразу ответила без запинки — честно:

— Люблю!

И в следующую секунду добавила испуганно:

— Но не очень!

Потом все смеялись над ней. Это даже стало анекдотом, такой ответ на такой вопрос.

На этом история про монаха кончилась. Но правильно она сделала, что рассказала ее, потому что теперь они могли вместе посмеяться.

И еще немножко пофилософствовать, насчет того, что значит такой вот смешной ответ.

Такой ответ значит, что всяка живая тварь любит соитие.

Но среди человеков иногда встречаются такие, которые Мало Что согласны за это отдать.

Есть даже такие, которые вообще Ничего за это отдать не согласны. И им не надо сунуть руку в огонь, чтобы догадаться, что за этим последует

Боль и Сожженная Щека.

Оба они были именно такие.

Им ведь было куда пойти.

Могли бы не стоять два часа в подворотне.

Со своим дурацким Викжелем.

Питер 2008—2010

НЕВЕСТА Политическая история

Саше Бондареву

Дело было в Париже. Я сидела в подвале у Хвоста.

Как обычно, неприкаянная, в полной мере.

Вокруг сидели другие пропащие ребята.

И однажды в этот подвал пришел дядька, хвостов друг.

Из респектабельных. Из переводчиков.